Ожидание

Ника медленно, с трудом волоча ноги, побрела по двору, постояла у курей возле загон-чика, глядя на их возню. Подошла к козам, и, не мигая, уставилась на них. Недаром эти животные так нравятся тёте Фане. Они, в самом деле, так забавны! И глаза у них черные, блестящие, наивные и беззащитные, совсем как у маленьких детей. Наверное, в детстве у Ники были именно такие глаза. Черные, блестящие, наивные!

Детство! Как оно прекрасно своей неповторимой чистотой. Неужели больше никогда не будет такого ощущения свободы в выборе любви и ненависти, любопытства и интереса к

каждому прожитому дню, и ожидания чуда от каждой прожитой минуты. Неужели сей-час жизнь будет преподносить нежданные свои сюрпризы так быстро и кое-как, совершен-но не заботясь о том, чтобы хоть как-то приукрасить горькую действительность, или ре-альность. И как ей преодолеть себя, чтобы больше не смешить людей, и не падать каж-дый раз в обморок от избытка чувств, и не краснеть от чьих то слов, притягивая к себе любопытные чужие взгляды…

Так думала девушка, стоя у навеса, огороженного сеткой-рабицей, где жили ангорские козы, любимицы тети Фани, которые видно тоже устав бесполезно созерцать перед собой странную фигуру, издающую непонятные всхлипывающие звуки, отправились восвояси,

наконец поняв, что в этот раз никаких подарков в виде лакомых кусочков белого хлеба им не дождаться.

Вот так прошел день, последний день перед свадьбой. Оказывается, это был самый несчастный день в жизни Ники. Но он ещё не закончился! И хотя на часах скоро одиннад-цать, и на дворе уже стемнело, ещё рано!

— Для чего? Неужели ты собираешься к нему? — звучит там, в глубине её сердца вопрос.

— Нет, нет! Нет! — упрямо шепчет Ника в такт ударам сердца.

Тело её почему-то дрожит, словно от озноба. Игорь ушёл двадцать минут назад. Он счаст-лив, или нет? По его глазам, серым, угрюмым ничего не поймешь. Он даже редко улыба-ется, словно боится чего-то. А она? Что ей остается делать? Всё будет хорошо! Она никого не подведет! Не надо бояться этим серым холодным глазам. Хотя…Хотя ещё не поздно отказаться от всего…

А как же мама, сестры, тетя Фаня? Ладно, для них назавтра она приготовила один ма-ленький сюрприз. Ежик — очень модная прическа! А пока она ходит в косынке. Это так ес-тественно! Все что-то готовят, все заняты, всем не до неё. Если бы не знать, что на эту свадьбу потрачена уйма денег, сил и нервов, она бы давно на всё плюнула, и уехала бы.

Куда? Не всё ли равно! Главное, она поняла, что, кажется, не нужна никому! Даже мама

всё время молчит и отводит глаза. А Игорь? Так ли нужна она ему, а он ей? И кому больше всего нужен этот брак?

— Ну, всё, спать, спать, спать! — восклицает тётя Фаня. — Завтра самый трудный день. Все должны быть в форме и норме! — смеётся тётя.

Все весело с ней соглашаются, и вскоре дом, большой, старинный, очень уютный дом по-гружается в темноту и тишину. Вот уже шумно захрапела тётя, ей вторит мама, слегка по- свистывает во сне сестра Ленуся, а её маленькие детишки, набегавшись за день, то и дело пытаются что-то рассказать во сне.

Лишь одной Нике не спится. Может жара, а может мысли не дают ей спокойно заснуть. А может ей оттого не спиться, что она знает, её ждут! Её ждёт он, Володя! Пусть ждёт, хоть до самого утра! Он разбил её сердце! Он отнял у неё веру и мечту! Нет, сначала мечту, а потом веру. А жить без них нельзя! Пусть ждёт! Она ждала его долгих десять лет! Она верила в него. И что же взамен? Женат! На красавице!

— Но ведь и ты тоже предала его, и выходишь замуж! — вдруг, словно звучит что-то внутри неё. Но Ника, упрямо махнув головой, отгоняет эти мысли.

— Мы будем квиты!

Во дворе залаяла собака, и Нике даже почудилось, как в окно стукнул маленький ка-мешек.

— Подлец! Как он посмел явиться сюда! — мысленно застонала девушка, пытаясь ла-донями закрыть уши.

Собака лаяла всё неистовей. В зале зазвенело давно надтреснувшее стекло.

— Да он же всех разбудит, и тогда все всё узнают! — ахнула Ника, и тихонько опустив ноги на скрипучий пол, пошла к дверям, стараясь ступать осторожно на расшатанные половицы.

Она вышла на крыльцо и увидела, как от огромного карагача отделилась фигура высо-кого мужчины. Мужчина поднял руку, чтобы бросить опять камешек, но Ника, вдруг ис-пугавшись чего-то, спрыгнула с крыльца и промчавшись сквозь калитку, жалобно зазве-невшую от сильного толчка, остановилась перед Володей.

— Наконец-то! — выдохнул мужчина. — Я тебя жду уже целую вечность.

Он привлек Нику к себе и поцеловал в упрямо сомкнутые губы. Руки девушки, сжатые в кулаки, упёрлись ему в грудь, и мужчина удивленно заглянул девушке в лицо.

— Что с тобой?

Голова девушки откинулась назад, розовый капюшон её халата вдруг стал медленно сползать с головы, и Володя, изумленно уставился на Нику, на её остриженную под мальчишку голову с упрямым высоким лбом, на глаза, горящие лихорадочным огнём.

Пальцами он дотронулся до короткой чёлки, и провёл ладонью по ежику торчащих волос.