Ожидание andante

Она совсем упала духом и свои занятия стала проводить с позиции наблюдателя: главное, чтобы никто не расшиб голову о парту или не вывалился из окна. Ей было уже не до уроков, которые должны, а может, и не должны, делать ее воспитанники. Все равно поставят зачет, школа-то платная.

Однажды на прогулке девицы, подговорив мальчишек, понеслись на нее всей толпой в лобовую атаку – в надежде заставить Анечку позорно сбежать, уступить дорогу, ретироваться восвояси. Им было весело, они не думали о последствиях и уже предвкушали заплаканное лицо молодой воспитательницы продленки, бегущей жаловаться директору. Но тут, видимо, проснулась в этой самой воспитательнице попранная правилами школы гордость. Когда стая шестиклассниц, громко топая и визжа, готова была сбить ее с ног, Анечка набычилась, вытянула ладонями вперед руки и со всей силы крикнула низким голосом:

– Стоя-ять!

Нимфетки замерли и замолчали, округлив глаза, задние с размаху ударились в передних, маленький ростом Димка запутался под мышкой у высокорослой Насти и, вдохнув резкий подростковый девический дух, дернулся в сторону: «Ф-фу-уу!» Девицы громко загоготали, это отвлекло их от воспитательницы, и Анечка, воспользовавшись паузой, тихо, но угрожающе твердо, будто и не предполагала отказа, спросила:

– Сказку хотите?

По сути, они были еще дети, угроза на них не подействовала, а вот волшебное слово «сказка» заставило замереть их маленькие, утомленные избытком материальных благ души, все еще ждущие чудес.

– Хотим! Хотим!

– Тогда пошли!

И Анюта-победительница повела их к деревянным скамеечкам, стоявшим полукругом под двумя раскидистыми платанами, чьи зеленые кроны образовали плотный шатер.

Героем первой сказки оказался Однорукий королевич с волшебным мечом. В следующих сказках путешествовали, сражались и попадали в разные смешные ситуации придуманные Анютой волшебные животные: Черная Жаба-колдун, Певчая Синица и Синий Еж. Конечно, не обошлось без неженки Голубой Принцессы, странствующего Принца Потерянного Леса и очаровательной Королевы-ведьмы. Сказки теперь были каждый день, но только после выполненных уроков. Нимфетки с удовольствием стали выполнять домашние задания, две из них в конце года вышли в круглые отличницы. Мальчишки редко играли в футбол и с нетерпением ждали, чем закончится история с Принцессой-Воином и ее пропавшим Королем-отцом.

Анечка поневоле оказалась для своих воспитанников и папой, и мамой. Девочки, месяцами не видевшие родителей, плававших где-то в большом океане мирового бизнеса, часто рыдали, сидя у нее на коленях, по своим подростковым бедам. А потом убегали, успокоенные и счастливые. Безоблачное счастье Анечки Евтушенко, которую теперь ставили в пример как лучшего воспитателя школы, длилось два года – до тех пор, пока на территории школы не появилась Анастасия.

…Это был теплый апрельский день. Мелкие облака повисли в умытом утренним холодом небе, словно трогательные белые ромашки, вышитые на синем ситцевом полотне; солнце ласково гладило щеки бархатными ладошками. Выслушав очередную сказку, девчонки разбежались пошушукаться, мальчишки бросились с мячом на спортивную площадку, а Анечка, сидя на скамейке, стала лениво дописывать в тетрадке, лежавшей на коленях, никому не нужный план работы и всей душой наслаждаться весенним теплом.

На стоянку заехала красная длиннорылая машина, водитель вышел и, обойдя вокруг, открыл пассажирскую дверь. Оттуда появилась женщина. Именно появилась: сначала одна маленькая ножка в черной туфельке на высокой платформе, затем – медленно – другая, затем она сама, поддерживаемая под локоть водителем. Больше всего Анечке запомнилось, как эта пара шла через асфальтированный двор: приземистый светловолосый водитель чуть сзади, словно охранник, женщина впереди. Была она стройная, статная, хоть и не высокая. Ее возраст – за сорок – придавал ей тот утонченный шарм женственности, которого так не хватает молодости, несмотря на всевозможные салонные ухищрения. Черные стриженые высоко взбитые волосы короной обрамляли узкое белокожее лицо без единой морщины. Слегка вздернутый подбородок и чуть опущенные тяжелые веки выдавали гордость собой и большие амбиции. Яркая помада, черный кожаный плащ, одежда в тон плащу – все это притягивало взгляд, заставляло провожать ее глазами.

«Царица, – вдруг подумалось Анечке. – Бывают же такие».

Ей неожиданно стало жаль себя – своей скромной одежды, бесперспективной жизни, полненькой фигуры и маленького роста. Ей стало грустно оттого, что никогда ей не дадут класс, как учителю, который всегда находился по положению несравненно выше воспитателя, и ей всю жизнь придется развлекать «золотую молодежь» на продленке сказками. Апрельский день померк, крики детей стали резкими и неприятными. Анечка мысленно встряхнулась, будто собачонка, попавшая под внезапный ливень, и постаралась сбросить наваждение: «Работай, солнышко. У тебя старенькие дедушка-бабушка на руках». Вскоре она забыла о странной женщине с ее неземным величием.