Ожидание andante

Особенно много таких вещателей среди верующих. Нет, скорее, наоборот: они становятся верующими, потому что это дает им право считать себя избранными Богом. Какое заблуждение! Разве может Бог устанавливать и ужесточать через таких посланников человеческие законы, социализирующие общество, делающие его всё более управляемым?! При этом космические законы, общечеловеческие законы вычеркиваются из реестра, и человек теряет право на свободу личности.

После стольких испытаний мы стали слишком самостоятельны в выборе и принятии решений. У многих из нас есть чутье собственной судьбы. У многих есть ощущение тех самых внутренних ограничений, о которых так яростно радели отцы церкви. Все эти и многие другие ограничения находятся внутри, они впечатаны в душу, как некие дары – судьбы ли, генетики ли, ожидания глобальных катастроф… Кто его знает…

Неприятие веры, безбожие часто связаны с давлением на верующего, с навязыванием ему чувства стыда, греховности и собственной неполноценности. За какие провинности? За несоблюдение обрядов, постов, молитв? Но кто сказал, что душа в церкви очищается, а в одиночестве, на даче, в лесу, при любимой работе – нет? Кто сказал, что соблюдение обрядов дарует душе бессмертие?

Я, в таком случае, выбираю смерть, потому что слишком люблю жизнь и каждую ее минуту хочу потратить на эту любовь. Но я не безбожница. Я преклоняюсь перед силами, которые создали этот мир, ведут меня по жизни и определяют мою судьбу, которые позволяют мне встречаться с теми или иными людьми, любить их, страдать от них и работать для них.

Это ли не религия? Мои иконы – это природа, мои просвиры – дары садов и лесов, мои молитвы – внутреннее молчание, а церковные песнопения с лихвой заменяются пением птиц, сверчков, шумом волн и ветра. Купол моего храма – небо, в котором горят настоящие звезды. Обо всем этом можно говорить бесконечно, потому что мир велик. И если ты способен воспринимать его дары, значит твой храм – везде.

…Сегодня разрешились многие противоречия. Давно завязавшийся узел, невольной участницей которого стала и я, ослабел. Развяжется ли совсем? Насколько же легко можно управлять людьми, если этого захотеть. Их можно сталкивать лбами, наполнять их душу ненавистью друг к другу, разъедать язвами сомнений, травить наговорами и сплетнями. Только одно мне непонятно: смысл всего этого? Что от этого можно получить? Ведь эти грязь и злоба начинают гнездиться в твоей душе и постепенно заполняют ее до отказа.

…Когда-то давно, когда я только начинала писать, мои ощущения сильно опережали опыт. Я была уверена, что у меня есть, что сказать этому миру и что я обязательно должна быть услышана. Но вот как это сказать, как выразить свои ощущения – было неясно. И я страдала от собственной немоты. А сейчас, когда изданы книги, когда люди читают стихи и говорят «спасибо», когда мои мысли становятся их собственными мыслями и находят отклик в душе, мне странно и одновременно спокойно: появилась уверенность в том, что это совершенно естественное для человека состояние – быть услышанным и понятым. Только мир наш так устроен, что за привилегию быть услышанным и понятым надо бороться так же яростно, как и за собственную жизнь. Несправедливо? Вовсе нет. Так рождается мастерство.

…Сладкое тянущее чувство, как будто что-то окончательное, судьбоносное должно вот-вот свершиться, приходит иногда, как непрошеный гость, и бередит душу намеками. Что должно свершиться, если все уже свершилось? Любовь? Но в ней нет ничего нового, ничего неизведанного. Пожалуй, кроме ожидания любви, ничего не может волновать. А может, власть, деньги? Возможно. Но я не знаю, что это такое: слишком высок барьер, через который надо перепрыгнуть. А может, наоборот? – Слишком глубока яма с дерьмом? Скорее, так.

И все же… Уходит моя молодость, я приобретаю черты взрослой женщины, и что-то невообразимое, непредставляемое – что-то очень реальное бьется из будущего в мою дверь, как живое существо в поисках хозяина. Это ощущение становится особенно сильным во время дождя, когда небо нависает и своей тяжестью прижимает к земле все живое.

Чего мне ждать? Что я еще не испытала? Мне не страшно и страшно одновременно, потому что усталость от предначертанности абсурдных человеческих законов гораздо сильнее ожидания чуда. И всё же… Всегда есть что-то еще.

…Душа бессмертна. Она меняет тела, как износившуюся, негодную одежду. И поэтому ничего нет страшного, если тело прекращает свое существование. Душа освобождается и очень скоро приобретает новое тело, новую память, чувства, эмоции, наклонности, пороки и стремления. Так что человек теряет? Ничего. Думается, что память отдельного живого существа абсолютно незначительна по сравнению с величием Вселенной, с ее бесчисленными, проникающими друг в друга мирами, не подчиняющимися законам Времени, которое нужно только для того, чтобы привести в негодность тело.