Ожидания Бена Уикса

В первый же вечер по возвращении ребят в школу в секции борьбы устроили трехчасовую тренировку. Саймон тоже был там и вел себя как ни в чем не бывало. Так что Бен даже вздохнул с облегчением, что его не выгнали из школы за то, за что и Бен отчасти был в ответе. Они выполняли все те же упражнения, как и обычно, и разговаривали друг с другом, как и прежде, однако тренер Вебер после истории с Драконом явно потерял в них веру и, похоже, не желал встречаться с ними взглядом.

Когда с каникул вернулся Ахмед, Бен даже сам поразился тому, насколько рад его видеть. Волосы у него были аккуратно подстрижены и разделены пробором, и Бена этот нарочитый порядок привел в некоторый шок. Мгновение они пристально глядели друг на друга, как будто в глазах читали некое соглашение. Вместо того чтобы обняться, они деловито обменялись рукопожатием, после чего Ахмед поинтересовался, как прошли у Бена каникулы. Какая-то непривычная осторожность, обходительность появилась вдруг в Ахмеде. Улыбка его стала сдержаннее, а голос — тише. Бен подмечал эту необычную бесшумность, даже когда сосед отворачивался, чтобы засунуть в ботинки распорки, или возился со скоросшивателем.

Бен попытался представить, какой разговор мог произойти между Ахмедом и его отцом. Может, после той договоренности этот вопрос между ними больше и не поднимался? Или, может быть, их прежние представления о мире Андерхилла теперь разбились вдребезги? Неужели Андерхилл позволил бы себе оказаться в столь уязвимом положении? Или, быть может, такие, как Андерхилл, всегда ожидают услужливой помощи от тех, кто их окружает?

Отправившись прогуляться по школьной территории, Бен ожидал испытать заметное облегчение. Вопрос с деньгами разрешился, и он мог наконец занять голову тем, о чем вроде бы должен был думать все время: о девушках, о преуспевании во всех делах, о правильности своей стези. Однако в первый же вечер за ужином выяснилось, что вокруг Хатча как-то вдруг сплотилась тесная компания, оставившая Бена снаружи. Судя по снимкам из простеньких одноразовых фотоаппаратов, они за неделю до каникул вместе выпивали в комнате Кайла. Причем все уже заполучили прозвища разной степени обидности, и только Бена называли или просто Бен, или Уикси.

И вот он сидел вместе с ними в зале столовой и за компанию смеялся, а про себя все гадал: когда, интересно, они узнают о том, что Ахмед за него заплатил? Он вспомнил, что привез из дома виски, и пожалел, что не может сейчас взять и выставить его на стол. Посмотрев на Бена, Хатч сказал:

— Я все каникулы так надеялся, что папашка Ахмеда заберет его из школы. Черт, вот облом!

На следующее утро, когда учащиеся выходили друг за другом из капеллы на посыпанную песком дорожку, кто-то ухватил Бена за плечо. После сумрака церкви отражающееся от снега солнце слепило глаза, и Бен долгое мгновение глядел на догнавшего его человека, прежде чем признал в нем Марксона. Тот сперва заботливо наклонился к Бену, потом снова выпрямился:

— Я понимаю, что, наверное, должен держать рот на замке, но мне тут пришлось свериться с бухгалтерией… — Он просиял. — Могу представить, какое облегчение ты испытываешь! Что говорят твои родители?

— Ну, очевидно, сделка состоялась, — тоже с улыбкой ответил Бен.

Выждав паузу, Марксон вопросительно поднял брови, словно приглашая его продолжить, однако Бен всего лишь спросил:

— А как вы провели эти дни?

— А… хорошо провел, — ответил Марксон, и свет в его лице мигом ушел куда-то внутрь. — Я был в Нью-Йорке.

Бен слегка расслабился, обнаружив другую тему для разговора.

— Вы оттуда родом?

— Нет, я… Мне на самом деле просто надо было кое с кем там повидаться.

Бен снова глянул ему в лицо — посмотреть, как отразилась в чертах Марксона его новая любовь.

— В общем, у нас… э-э… столько времени не получалось увидеться, так что это было здорово… Чудесно было съездить туда на несколько дней.

— Замечательно, — отозвался Бен, и они друг другу улыбнулись.

— Я так рад, что у тебя все устаканилось с оплатой. Я за тебя волновался.

Бен выдавил улыбку, однако ни слова больше не сказал.

Пройдя еще минуту в молчании, они махнули друг другу и разошлись каждый своей дорогой: Марксону надо было в учебный корпус, а Бену — в математический.

Вскоре Бен заметил Рори, идущего по соседней тропинке. Он ожидал, что тот, как обычно, пройдет мимо, однако Рори направился прямиком к Бену, и на лице его читался вызов.

— У нас появился кое-кто еще.

— В каком смысле?

— Прайс затянул к нам одного новичка — парня из Британии по имени Грей Дэлтон. Ты у нас, конечно, был силен, чувак, но этот парень считается классным игроком в самой Англии.

Рори, похоже, ожидал, что Бена такая новость уничтожит полностью, однако он лишь невозмутимо пожал плечами:

— Я же не играю в сквош. Мне плевать на это, чел.

— Чепуха! Я ж тебя знаю. Когда ты увидишь, как он играет, то будешь просто сражен.

— Что ж, тогда я, пожалуй, даже не пойду смотреть, как он играет.

Когда Рори отошел, Бен попытался прощупать про себя атмосферу кампуса, попробовал ощутить присутствие этого другого игрока, но, тут же опомнившись, двинулся дальше.