Ожидания Бена Уикса

Затем трубка перешла к Бену. Он рассчитывал лишь подержать губами мундштук, не затягиваясь, однако сейчас понял, что пламя тогда не втянется со всей убедительностью в чашу трубки. И раз уж он за это взялся, никак не мог делать это быстрее других. Сперва Бен почувствовал приступ кашля, но тут же его погасил, плавно выдохнув из легких дым. Трубка перешла к Эвану, потом опять к Томми и наконец снова добралась до Бена.

А потом ему показалось, что шум деревьев стал скрипом отдаваться в ушах. И кто-то сказал, что санки для них теперь не покатят, и все рассмеялись, а Бену захотелось спросить: что значит «не покатят»? Для чего еще они нужны? Но он не мог проследить за мыслью того, кто это сказал, и понять, что тот имел в виду, а потому возмущаться ему показалось очень глупо. А потом кто-то задал ему вопрос, но, поскольку Бен все еще думал о санках, вместо ответа переспросил:

— Что?

Хатч рассмеялся и задал вопрос еще раз.

— Ясен пень, — ответил Бен, хотя не очень уловил, каков был вопрос. В горле у него сильно пересохло, точно в разгар борцовского турнира. Все-таки ему следовало знать, на какой вопрос он только что ответил.

И вот Ахмед лежал на спине, размахивая руками и ногами. Кто-то сказал, что он делает «снежного ангела». Только все обошли вниманием тот факт, что Ахмед и знать не знал, что это называется «снежный ангел», и просто размахивал туда-сюда конечностями. Но Томми наконец поднял его на ноги, и, обернувшись, Ахмед увидел получившийся в снегу отпечаток.

— Ух ты! Похоже на человечка с толстыми руками и ногами! — воскликнул Ахмед, и все, включая Бена, покатились со смеху.

Бену между тем казалось, будто у него случилось раздвоение: что внешне-то он вовсю хохотал, а про себя гадал, как бы перестать хохотать. В Сент-Джеймсе надо было уметь смеяться правильно.

— Вот видишь! — сказал кому-то Томми. — Я ж говорил, Ахмед — клевый пацан.

Наконец они решили всей компанией отправиться в столовую. Бен понимал, что ему просто надо идти за остальными по следам на снегу, но он вдруг решил, что путь в столовую лежит в другую сторону вокруг пруда, и повернул в том направлении. И вскоре, глядя на расстилающуюся перед ним снежную целину, он понял, что, похоже, заблудился в этих бескрайних снегах.

Потом он почувствовал на своем локте чью-то руку в перчатке. Это оказался Ахмед, протягивавший ему ручную грелку. Бен вскрыл ее, и… ничего не произошло. А потом как-то разом по телу разлилось тепло, он словно очутился в желтом, как лев, и знойном лете.

Все снова сгрудились вокруг Бена, и он просто свесил голову и пошел за остальными, уставясь лишь на ботинки идущего впереди (его даже не интересовало, кто это был) и все читая на них надпись Bean Boots, раз за разом возникавшую на каждом заднике ботинка, — и так пока они не добрались до столовой.

Бен взялся за дверь, которую друзья для него предупредительно придержали, вошел внутрь и попытался внутренне собраться, чтобы сделать себе тосты. Последние, быть может, тосты в этом заведении. Он очень надеялся, что Элис здесь нет и она не увидит его таким. Тост во рту был изумительно хрустящим, мед с маслом чудесно ощущались вместе и в то же время чувствовались по отдельности.

Когда они вернулись к себе в комнату и пришла пора ложиться спать, Ахмед, потянувшись, произнес:

— Как же приятно я сегодня устал!

Бен помолчал немного, наслаждаясь ощущением постели.

— Это ж сколько вылилось бы воды, если бы вместо снега шел дождь?

* * *

Утром они проснулись, и Ахмед, возвратившись из душа, предложил:

— Может, один из твоих постеров поместить в рамочку и повесить на стенку вместо фотографии капеллы?

Это настолько тронуло Бена, что он даже растерялся.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, Ахмед.

— Нет, в самом деле. Мне кажется, если вместо фотографий повесить там что-то другое, это внесло бы в нашу комнату какие-то позитивные перемены.

— Мне без разницы.

— Но я настаиваю.

— Ахмед, ты вскоре по-любому будешь здесь жить один.

— Что ты имеешь в виду?

— В следующем семестре я уже сюда не вернусь.

Ахмед уставился на него с таким видом, будто ему в лицо внезапно брызнули воду.

— Ничего не понимаю. Тебе что, настолько здесь не нравится? Мы же можем и больше твоих вещей развесить по стенам или, если хочешь, опустим твою кровать обратно на пол…

— Нет, все это здесь ни при чем… — Бен замялся. — Просто оплату за мое обучение так и не перевели.

Выговорить это оказалось не так тяжело, как прежде казалось Бену.

— Но это не может быть причиной отчисления.

— Но тем не менее это причина, Ахмед. Так что меня здесь на следующий семестр уже не ждут.

— Но мне необходимо стать таким же собранным и уверенным, как ты. Мы так с тобой в этом продвинулись. — Еще не успев договорить эти слова, Ахмед понял, что пытается самого себя убедить в реальности сказанного. — А разве школа не может помочь тебе в оплате?

— Это все не так просто.

— Ох, ну надо ж…

Бен понял, что на этом ему следовало бы закончить разговор и уйти.

— Ты должен здесь остаться.

— Увы, все складывается иначе.

— Но я этого не хочу.