Ожидатели августа

Старый Свет, помешавшийся от импотенции и воспринимающий весь мир лишь как поле для сексуального туризма, весьма прозрачно завуалированного благотворительностью. Черный континент, умирающий от грязи и лени, напичканный наркотиками и болезнями, лишившими его мозгов, так до конца и не успевших выйти из эмбрионального состояния. Восток, придумавший себе безжалостного Бога, требующего кровавых жертв и не имеющего никакого отношения ни к чему Божественному, но только к кровожадной зависти к чужому благополучию. Желтая раса, одуревшая от обезьяньей алчности и жестокости, позволяющей ей распоряжаться миллионами душ с отвратительным презрительным безразличием, так как в человеке она не признает ничего человеческого, считая его просто винтиком и шестеренкой. Новый Свет, возомнивший себя Новым Иерусалимом, призванным спасти человечество, и поэтому вытирающий о человечество ноги, как о ненужный половик. Шестая часть земного шара, с маниакальной монотонностью повторяющая пошлости о своей богоизбранности и готовая продать всех и всё за приметы дешевого благополучия, которого она была лишена на протяжении всего своего существования. Вот современный мир, предстающий перед оком Всевышнего, сотворившего его непонятно зачем и почему. Мир наш – это Догвиль, маленький, ханжеский и злобный Догвиль, жадный, глупый, мелочный, суетный, самодовольный Догвиль, разросшийся до неимоверных размеров, заслонивший собой весь белый свет. Для того чтобы этот мир стал чуть-чуть лучше, его надо уничтожить.

Мысль не то что бы очень глубокая, определенная радикализмом все того же двадцатого века, но подана она Ларсом фон Триером весьма выразительно и поэтому наводит на размышления, что вообще-то для подыхающего слизняка, нашего с вами, дорогой читатель, столетия, не слишком характерно, так как трагедии он, как и все злобные старикашки, впадающие в сентиментальный маразм, предпочитает мелодраму. Впрочем, эта вонючка вполне достойна того Бога, что ему предлагают, – и лающего Моисея в виде пророка, и Николь Кидман в качестве Иисуса Христа.

Маленькая Вера

Почти забытый тысяча девятьсот восемьдесят восьмой. Только-только умер Георгий Максимилианович Маленков и отправлен в отставку товарищ Громыко. СССР еще незыблем и могуч, ширятся его стройки, собираются его пленумы, реют флаги, сияют звезды, и Нина Андреева вещает о вечных и непреходящих ценностях, дорогих каждому настоящему коммунисту, такая строгая, такая серьезная, такая милая в своем простом и элегантном костюмчике с трогательными детскими рюшами вокруг доброй бабушкиной шеи. Но, увы, от всего этого уже веет могильным холодом, и чувствуется, в воздухе реет убежденность, что вырытые котлованы не послужат ничему основанием, а превратятся в выгребные ямы, и Нина Андреева как-то изначально уже ветховата. Вся идеология расползается и трещит, как и СССР; то Сумгаит и Спитак, то Гдлян и Иванов, и кажется, что из-под Славы КПСС прет какая-то непроходимая, бетонная, бесцветная, бессмысленная жизнь, бедная, однотонная, малогабаритная, состоящая из череды унылых дней, безнадежная, как очередь в пустой гастроном.

На фоне скрежещущих кранов и дымящих труб, нищих новостроек и голых пустырей, среди драк на танцульках и оживления у первых кооперативных ларьков рождается наша «Маленькая Вера». Вера была худой и дикой девчонкой, с глупо выкрашенными вихрами. Маленькая кожаная юбочка, африканские серьги до плеч, топик, карикатурные каблуки и боевая раскраска. Ее приемными родителями считались рабочий-алкоголик и толстая неряшливая домохозяйка, хотя на самом деле родила эту веру интеллигенция, жаждавшая и перестройки, и перемен. «Мы ждем перемен!» – скандировала группа «Кино», и перемен ждали ободранные рокеры во время милицейских облав, и диссиденты в своих котельных, и новое поколение партийных функционеров, и стареющие шестидесятники, и зарождающиеся рэкетиры, и новое поколение авангардистов. Перемен жаждали все, перемены не замедлили наступить, и чуть ли не первым их предзнаменованием стала встреча генерального секретаря ЦК Михаила Горбачева с главой Русской Православной Церкви, Патриархом Московским и всея Руси Пименом в преддверии празднования 1000-летия крещения Руси. Павшие на начало июня юбилейные торжества, Божественная литургия в Богоявленском патриаршем соборе, Поместный Собор в Троице-Сергиевой Лавре, канонизировавший Дмитрия Донского, Андрея Рублева, Максима Грека и блаженную Ксению Григорьеву, официальное поздравление Совмина СССР участникам Собора, все это практически совпало с совершеннолетием маленькой Веры.