Ожог любовью (СИ)

Заходила в дом с такой опаской, как вроде возвращаюсь не из школы, а с дискотеки в предрассветный час. Дверцу тихонечко закрыла и на носочках пошла в направлении своей комнаты.

— И чего это мы та тихонько крадемся? Неужели двойку несешь?

Я даже подпрыгнула от неожиданности. Оглянулась. Мама стояла в дверях кухни и улыбалась. Она всегда меня дразнила двойками, хоть я их ни разу не приносила. Накрученные нервы напрочь отшибли мозги, поэтому я стояла с распахнутыми глазами и смотрела на маму, соображая, что же ей ответить.

— Мариночка, что-то случилось в школе?

Мама соображала явно быстрее меня.

— Нет, с чего ты взяла? — Я сильнее сжала руками запахнутый пиджак, интуитивно пытаясь скрыть свой развратный наряд.

— Меня ты можешь не обманывать, я же вижу, что что-то случилось.

Мама вытерла руки о фартук и направилась ко мне с распростертыми объятиями. Только не это. Она сейчас точно увидит, во что я одета.

— Мама, я волнуюсь из-за тестов.

Настороженность и тревога в ее глазах сменились снисходительностью. Ответ подобран правильно!

— Солнышко, ты же у меня отличница, у тебя все получится.

— Знаю, мам, знаю, но все равно боюсь. Извини, я пойду к себе позаниматься.

Я так быстро развернулась, что испугалась, не слетит ли с меня, этот чертов пиджак.

— Ты голодная?

— Нет, мам, чуть позже покушаю, сейчас не хочу.

Дверца хлопнула за моей спиной, и я прижалась к ней, медленно сползая вниз.

Глава 3

Так трудно осознать, что я тебя не знала,

Что все не так как есть, а лучше представляла.

Не видела насквозь, не принимала правду,

А тешила себя любовной пропагандой.

Sharprunner

Весь вечер была на нервах, каждую минуту ожидала, что войдет мама и попросит объяснений. Ей обязательно позвонят, по-другому просто быть не может. Что же я натворила? Что?

Ходила, наверное, в сотый раз по комнате, нарезая круги и держась руками за виски. Голова жутко разболелась, и не было никаких сил придумать что-то вразумительное. Вот что ей сказать? Что у меня случилось помутнение рассудка? А ведь это был единственный правдивый ответ. В какой-то момент я просто свалилась с ног и как была в спортивках и футболке, так и уснула, лежа в поперек кровати.

Мама меня разбудила поздно вечером. Я сразу, испугавшись, уставилась на нее, пытаясь сообразить, что же ответить. Но потом поняла, что она меня просто разбудила поесть и принять душ.

За ужином отец с мамой о чем-то разговаривали, а я просто уставилась в тарелку и нервно ковыряла ее содержимое. Родители переговаривались о самых обычных вещах — делились событиями минувшего дня, а я нервно вслушивалась в их разговор, боясь услышать что-то брошенное в мой адрес. Они не могли не знать, просто не могли. Им уже должен был позвонить директор или завуч. Да на худой конец сам Петр Васильевич мог сообщить.

Да, Петр Васильевич! Чем грозит ему все это? Скорее всего, выговор, а может даже уволят. Чувство вины усилилось в несколько раз. Постаралась себя успокоить тем, что он как учитель был на хорошем счету. Возможно, все утрясется. Да, скорее всего так и будет.

Я обратила внимание на неестественную тишину за столом и подняла виноватые глаза на маму. Потом перевела взгляд на отца. Его всегда боялась больше и о каких-то казусах и промахах старалась в первую очередь рассказать маме, а уж она потом во все посвящала отца. Посвящала, и с тонким подходом психолога урезонивала его бурный темперамент.

Родители украдкой поглядывали на меня и подозрительно пересматривались между собой. Раньше в подобных ситуациях я задавала вечный вопрос «Что?», сейчас же радовалась благодатному неведению и боялась даже спрашивать.

— Мариночка, не стоит так переживать по поводу тестов. Ты у нас отличница, все у тебя будет хорошо.

Мама сочувственно произнесла эти слова, накрыла рукою мою руку. А я себя почувствовала такой дрянью. Слезы сами собой выступили на глазах. Придумала родителям сказку, они волнуются, а я забыла, когда в последний раз заглядывала в учебник без постыдных мыслей о своем учителе. Нет, вчера точно я думала еще и об учебе, не только о нем.

А сегодняшний день лучше не вспоминать. Такой длинный день. Почему совершать безумия так легко, но последствия давят морально не хуже самого затяжного похмелья? Я сейчас себя чувствовала именно так. Уставшая, измученная, голова болела, и так хотелось ото всех спрятаться и уснуть. А больше всего хотелось спрятаться от себя, от того поступка, который совершила, но увы, время воротить вспять еще ни у кого не получалось.

Отец приподнялся из-за стола и подошел ко мне сзади. Коснулся руками плеч, стиснул, только так как он это умеет делать, достаточно сильно, но не больно — я бы сказала «надежно». Наклонился и коснулся поцелуем моего виска.

— Все будет хорошо, доченька, я в этом уверен. Маме спасибо за ужин и спокойной ночи вам мои девочки. Я устал, лягу пораньше.