Ожоги (СИ)

Он всегда здоровался, но никогда не прощался. Словно если бы он попрощался, то я сама поняла бы его слова буквально. Словно я могла бы уйти. Уйти туда, куда мне так не хочется отправляться. Я чувствовала его рядом с собой, но ничего не могла ответить. Хотя сама, услышав его приветствие, начинала улыбаться. Наверняка это было не так.

Только однажды мне удалось на пару миллиметров поднять мизинец той руки, к которой Макс прикоснулся.

С тех пор он больше не появлялся.

Когда я пришла в себя, те люди, что меня окружили, сказали, что сегодня я получила настоящий подарок небес — новую жизнь, и теперь все будет по-другому. По началу мне было тяжело даже сфокусировать зрение хотя бы на одном из улыбающихся мне лиц. Вдобавок ко всему, тело ныло, будто меня переехала боевая фура.

Высокие девушки, прекрасные, словно звездная ночь, рассказали мне о том, как погибли мои последние соплеменницы. Хоть по моим щекам текли слезы, я чувствовала невероятную гордость. Каждая из них знала, за что умерла. А когда мне на колени аккуратно положили тяжелую полотняную сумку, я ахнула. Все те семена, что мы таскали с собой на протяжении долгих лет, те самые, что Хранительница не выпускала из рук, остались целы и невредимы.

— Ты же поможешь нам, да? — приподняв белесые брови, спросила меня девушка по имени Даг. Я лишь коротко кивнула, крепко прижав сумку к себе.

Целое наследие, ожидающее плодородных земель, воды и барьера от солнечной радиации, здесь, у меня в руках. Оно изменит мир, они всегда так говорили. Все начнется с малого: с крошечного росточка, который сможет прижиться в новой почве. А закончится здоровыми поколениями, которые будут беречь то, что мы им оставим. Будут беречь друг друга. Они обязательно должны стать лучше нас. Иначе зачем оно все?

***

День сменялся днем, таким же солнечным, но уже не настолько угнетающим, как раньше. Через месяц я уже вовсю работала на грядках, заботливо ухаживая за каждым растением, общаясь с ними и с теми, кто эти растения для всех хранил. Как-то Даг призналась мне, что услышала, что я разговариваю со своими соплеменницами. Я смутилась, но она обняла меня и сказала, что они хорошо слышат меня, ведь я уже была на той стороне.

Спустя еще три месяца я поняла, что тот небольшой объем знаний, которым я обладала, я полностью передала другим людям, работающим на плантации рядом со мной. Большему научить их я не могла.

Поэтому я предложила Доку свою помощь в нелегком деле врачевания. Поначалу мне казалось, что он не в восторге от этой идеи, но все же он согласился. И еще месяц я помогала ему вытаскивать из рук смерти болеющих жителей Цитадели.

Никто не говорил со мной о Максе с тех пор, как я пришла в себя. Да и я не напрашивалась обсуждать это с кем-то. Единственное, что я спросила — жив ли тот, чью жизнь должен был забрать Макс в Нефтяном Городе. Мне сказали, что он погиб тогда в перестрелке, в которой чуть не умерла я. А на вопрос, что стало с маленькой девочкой, которая ехала вместе с нами сюда, мне сказали, что в Цитадель прибыли только двое — я и Макс.

Странно, ведь я так отчетливо слышала ее голос… Была ли это просто предсмертная галлюцинация? Может, и так. А может, она просто захотела вернуться домой.

Еще через несколько недель мне предложили заняться врачеванием в городе. Фуриоса решила, что пора налаживать отношения с соседями и прекращать междоусобицы. Тем более, что хороших лекарей в городе было мало, а я успела набраться какого-то опыта. Да и за это могли хорошо заплатить. Бензак по-прежнему был в цене.

Для меня собрали байк. Он был почти такой же, как те, на которых разъезжали мои родные. Рано с утра, когда солнце еще не раскалило пески, я выезжала в город, а с закатом покидала его, привозя в Цитадель оплату за мою работу. Признаюсь, мне не нравилось то, чем я занималась. Люди в городе были невероятно озлобленными, особо циничными и с недоверием относились к врачевателю из Цитадели.

А однажды кто-то узнал во мне ту, кто помог сбежать Максу. Ту, кто помешал его казни. В меня полетели все подручные средства лавочника, который, громко крича, тыкал в меня пальцем и призывал остальных горожан немедленно со мной расправиться.

Я вскочила на свой мотоцикл и дала деру, даже не оборачиваясь. Судя по догоняющему звуку двигателей, за мной устроили погоню. Страшно подумать, какая смерть могла бы меня ожидать, но на мое счастье, я была подготовлена к долгой дороге, а они отстали сразу же, как топливо в их баке иссякло.

Вот только, не разбирая дороги и летя на бешеной скорости от жестокой расправы, я понятия не имела, где я оказалась теперь…

Усталость навалилась тяжким грузом, так что я решила, что самое разумное сейчас — накрыться с головой длинным плотным отрезом, обнять руками винтовку и задремать, облокотившись о своего «коня». Еще раз осмотрев горизонт и жадно вслушиваясь в пустующую даль, не думая о риске, я провалилась в пустоту, которая заботливо приняла меня в свои объятия.