Озил. Автобиография

В компании друзей я начал свое знакомство с Бременом. Все чаще и чаще выбирался из дому. Послеобеденное время было отведено тренировкам. А по вечерам мы вместе ходили ужинать, особенно часто в «Вапиано» или «Сабвей». Кроме того, моя мама по телефону взялась учить меня готовке. Нередко мы разговаривали по скайпу, чтобы она могла демонстрировать мне некоторые кулинарные хитрости. Через несколько недель она добилась, что я готовил почти как повар 80-го уровня. В самом начале она объяснила, как правильно держать нож, затем научила простейшим методам и способам готовки. А потом стала присылать рецепты, по которым мне предстояло учиться. Она отправляла меня за продуктами, и мы вместе готовили пахлаву, турецкий десерт из слоеного теста и прочие вкусности. Так, постепенно, я обживался в Бремене.

8. Футболисты далеки от политики Нужно действовать, а не разглагольствовать

В спортивном плане в «Вердере» у меня также сложилось не сразу. Прошло какое-то время, пока я полностью освоился в команде. И хотя мой переход давно состоялся, генеральный директор «Шальке» Андреас Мюллер не смог удержаться, чтобы не вставить еще одну шпильку в мой адрес, и заявил следующее: «Ему хотелось больше играть, а в «Вердере» ему сейчас придется конкурировать с лучшим полузащитником Бундеслиги – Диего. Вот и посмотрим, окажется ли он задействован в большей степени, чем был у нас».

А ведь все действительно складывалось не лучшим образом. Меня выпускали понемногу, но хвалили за мой вклад. Вот что сказал председатель правления «Вердера» Юрген Борн, когда я отыграл свои 30 минут в матче с «Баварией»: «Он выполнил пару таких пасов пяткой, от которых у противника голова пошла кругом».

Но в основном составе я так и не закрепился. Однажды сам Томас Шааф заговорил со мной о том, что подумывает выпустить меня в грядущие выходные во втором составе. Это был тревожный звоночек. Я перешел в бременский «Вердер» не для того, чтобы играть во втором составе.

Я вспомнил Норберта Эльгерта и то, как он учил нетерпеливо выжидать. «Если для новичка мир кончается, когда он не может добиться мгновенного успеха, это дурной знак. Хорошего нет и в том, если у начинающего футболиста ничего не зудит внутри в случае, когда он не развивается дальше и малодушно сдается, как бы говоря: «Ах, однажды я все равно добьюсь своего».

Так что я позвонил своему агенту и обрушился на него: «Если ты допустишь, что меня поставят во второй состав, у нас будут большие проблемы. Помешай этому. Я пришел в «Вердер», чтобы играть. Я тут, значит, надрываюсь. Выкладываюсь на тренировках. Делаю все возможное, чтобы двигаться дальше. Но если в результате на выходных мне придется играть во втором составе, я буду искать себе нового спортивного агента».

Я был раздосадован. И этот срыв случился не из-за взыгравшего самолюбия. Или нетерпения. Я был уверен, что моя карьера заглохнет, прими я подобное предложение. «Если этот шаг будет сделан, – заявил я агенту, – то я окажусь в затруднительном положении. Тогда они будут снова и снова предлагать мне только второй состав. То, что было сделано в виде исключения, возьмут за правило. Я должен отказаться. Я хочу выступать в Бундеслиге. Мои товарищи по команде говорят, что у меня для этого есть все данные. Они меня так подбадривают. Позаботься же о том, чтобы этого не случилось!»

Мой агент заверил, что возьмет это на себя. «Я все улажу. Не беспокойся». Через час он перезвонил и объявил: «Тебя не поставят во второй состав в эти выходные. И в следующие тоже. Ты – основной игрок. А сейчас поезжай на пару дней к родным, отвлекись. Выбрось всю эту историю из головы, а потом возвращайся».

Разумеется, я остыл далеко не сразу. Вместе с парнями мы поехали домой. Играли в карты. Ходили в кино. О футболе не говорили ни слова.

Некоторые отказываются верить, что футболисты имеют собственное мнение. Мы должны выглядеть безукоризненно, держаться бесстрастно и ко всему относиться поверхностно, а также ни слова не говорить наперекор. Мы-де ратуем лишь за интересы клуба или преследуем свои собственные, даже не пытаясь при этом мыслить критически. Нас часто критикуют за то, что мы якобы разговариваем заученными фразами и неохотно высказываемся по поводу острых общемировых вопросов.

Я думаю иначе. Если это касается меня и моей карьеры, мне не составляет труда доходчиво изложить свою позицию, о чем красноречиво свидетельствует тот случай, когда меня пытались сослать во второй состав. Тогда я донес свое мнение и до агента, и до руководства клуба. Я озвучил возможные последствия для устрашения и четко обосновал свою точку зрения. Как, кстати, и в случае с «Шальке», я остался твердым и вынес давление, оказываемое на меня с нескольких сторон. Разве это признак безволия? Не думаю!

Вот и этот случай я не стал придавать огласке. Разве бы я добился своего, если бы надавил на «Вердер» с помощью прессы? Восприняли бы меня всерьез как сильного и независимого футболиста? Определенно нет.