Озимый цвет

– Арана, если вы собираетесь выйти замуж за Вемура, то вам придется держаться этого брака. Я не хочу, чтобы мой друг пострадал.

– Отрадно встречать такую заботу о ближнем. Жаль только, что на меня она не распространяется.

– Я не доверяю вам. Вы всего лишь марионетка, а я беспокоюсь о том, что может принести ваше пребывание здесь. Я должен лишить вас надежды, что, если вы избавитесь от избранника, вас будет ждать нечто хорошее. Вы никто за пределами этого замка, и даже здесь ваша судьба незавидна.

Я побледнела.

– Вы хотите сказать, что я могу… навредить, – слово «убить» я не смогла произнести, – князю Нерстеду?

– Я сказал достаточно.

Ино в упор на меня посмотрел, не оставляя сомнений, что я все поняла верно. Неужели он думал, что я на такое способна? Но как бы то ни было, перестраховывался он, а страдала я. Не хочу стать гостьей в собственном доме после смерти мужа.

– Я настаиваю на том, чтобы мне вернули деньги моей семьи в случае несчастья. Я не желаю дурного князю Нерстеду, что бы вы ни думали. Я приехала сюда, чтобы начать жить с чистого листа.

– Я не могу полагаться на ваше слово. Для меня оно ничего не стоит.

– Не судите по себе. Я понимаю, что человек, готовый украсть чужое, ничего не знает о чести.

– Я думал, мы уже решили этот вопрос.

– Увы, время идет, но одно не меняется: на мое состояние не перестают покушаться.

Он сжал руки, опираясь ими на стол.

– У вас есть ко мне что-то еще?

– Никто не воспитает детей лучше, чем их собственная мать. Тем более что речь идет об опекуне с весьма сомнительной репутацией…

– Наследник рода должен воспитываться мужчиной. Впрочем, под вашим крылом даже девочки могут вырасти неизвестно кем.

– На что вы намекаете? – прошипела я, жалея, что Хейн не научила меня пользоваться кинжалами. Мне очень хотелось пролить кровь.

– Я не намекаю, а прямо говорю, огненная. Нравы в Арманьеле… весьма раскрепощенные. Думаю, для вас окажется это новостью, но в Льен невеста должна взойти к алтарю чистой и невинной.

Я почувствовала жар. Как он смеет говорить подобное?! Демоны! Никогда еще мне не приходилось так смущаться. В моей стране не было такого культа непорочности, как в Льен, но это не значило, что мы погрязли в разврате. Да что уж там говорить, если я сама впервые поцеловалась именно здесь, в царстве. Как глупо судить других из-за нелепых домыслов!

Я гордо выпрямилась и надменно посмотрела на Ристриха. Не буду оправдываться, все равно это ничего не изменит.

– Боюсь, что вам понятие о достоинстве вообще не знакомо, – холодно сказала я.

– Пожалуй, но лучше примером вашим детям стану я, а не женщина, приковывающая внимание всех мужчин в замке.

Я едва не расхохоталась. Чье внимание я приковываю?.. Да кроме него, на меня никто не смотрит. Впрочем, даже взгляды самого Ино больше полны ненависти, чем любви. Тем более удивительно, что для него проявление красоты и женственности – нечто плохое.

Я всегда стараюсь меньше обращать внимания на чью-то внешность. Хотя в светском обществе цена и фасон платья подчас бывают важнее личности, его носящей. Мне кажется, что умение поддержать беседу, ум и манеры куда важнее. Жаль, что возможный опекун моих будущих детей так не думает. Примерно это я ему и сообщила:

– На мой взгляд, внутренний мир куда важнее оболочки. Возможно, если и вы смягчите свой нрав, то будете пользоваться успехом у женщин.

На лице Ино заходили желваки. Он ослабил ворот своей рубахи и, по-прежнему прожигая меня взглядом, произнес:

– Благодарю за совет, огненная, но подобных трудностей не имею. Я не знаю, как все обстоит на вашей родине, но в царстве мужская настойчивость и умение достигать поставленной цели крайне ценятся. Воспитанных людей, напротив, восхищает кротость и добродетель дам.

– Князь Ристрих, не способны подать го́лоса лишь мраморные статуи. Женщины – существа живые и полные чувств.

– Вас они переполняют.

Я пожала плечами:

– Не вижу в этом ничего дурного.

– На этом ваши претензии закончены? – решил он завершить разговор.

Я едва сдержала улыбку, готовую появиться на губах. Начиналось самое интересное. Я невозмутимо села и сложила руки на коленях. Выдержав паузу, снова повернулась к князю, готовясь к новому раунду.

– «Брак может быть расторгнут, если супругу скомпрометируют», – медленно озвучила я строку, всплывшую в памяти.

– Треокого ради, Арана! Только что вы с жаром отстаивали свое достоинство. Что здесь не так?

– Ничего не сказано о моем будущем супруге, – с готовностью пояснила я.

Князь театрально закатил глаза:

– Он мужчина, огненная!

– И? – спокойно спросила я.

– Есть вещи, заложенные природой. Вы сами поблагодарите меня, когда вниманием Вемура завладеет какая-нибудь барышня, и это избавит вас от его общества. Одной женщины недостаточно для счастья мужчины.

– Меня это не устраивает.

– Арана, мужчины не однолюбы. Нас не устраивают ограничения. Мы охотники, нуждающиеся в большом количестве пойманной дичи, чтобы быть сытыми.