Озимый цвет

– Нет, по всей видимости, его светлость еще слишком занят мирскими хлопотами. А вам, миледи, давно стоило явиться для разговора. Поспешность свадьбы помешала обсудить с вами будущую жизнь.

– Будущую жизнь? – вскинула я брови.

– Присядьте, миледи. Разговор будет долгим.

Я затравленно посмотрела на выход, который священник предусмотрительно закрыл спиной с самого начала разговора. Маррис вопросительно посмотрел на меня – я все еще стояла. По его виду можно было догадаться, что он сдвинется, только если произойдет извержение вулкана. Но поскольку это север Льен, а не Арманьела, то из всех природных катаклизмов здесь – только зимняя стужа, от которой мало проку. Я тяжело вздохнула и села. Как бы мне ни хотелось сейчас никого видеть, не набрасываться же на Марриса с кулаками?

– Мне надлежит провести с вами беседу о том, как следует себя вести жене князя.

Я мысленно поморщилась, но промолчала. Надеюсь, Маррис сам скоро заскучает и я не буду дальше «отрывать» его от дел. Но как выяснилось, на самом деле я даже не представляла всех масштабов бедствия, которое мне придется вынести.

– Как написано в Писании Треокого, жене надлежит во всем слушаться мужа своего, не перечить, не опережать. Не заговаривайте, пока муж не даст вам на то свое веление. Одевайтесь скромно и благородно, чтобы не позорить род, в который вас приняли. Оголенные плечи недопустимы для княгини, хранительницы края царства, – сморщил нос Маррис. И я привычно хмыкнула на придирку к вполне закрытому платью, вполуха слушая его пламенную речь. – Во всем выражайте покорность и смирение перед князем. Когда он будет возвращаться с охоты, снимайте перед всеми с него сапоги в знак преклонения перед его силой.

Услышав столь унизительное требование, я открыла рот, чтобы высказаться, но Маррис тут же меня перебил, не дав сказать и слова:

– В первую брачную ночь ложитесь на кровать, надев сорочку, которую вам принесет служанка, – ее сшила настоятельница монастыря Алого утра. Супруг не должен увидеть вашей обнаженной кожи. Не шевелитесь и не издавайте звуки, ибо вашими устами будут говорить демоны, а не высшие силы. Соитие – это испытание Треокого. Бог проверяет, насколько вы слабы перед плотскими искушениями. Не дайте порокам затуманить голову, бойтесь разговоров о запретных желаниях и страстях. Когда в первую брачную ночь ваш супруг на ощупь войдет в погруженную в абсолютную тьму комнату, молчите, чтобы не указать ему, в каком направлении находитесь. Ваши слова не должны послужить для него знаком одобрения. Используйте любые предлоги для отказа в соитии. Чем дольше вам удастся избежать этого отвратительного действа, тем чище будет ваша душа.

Уединяйтесь лишь под покровом ночи в богоугодные даты, совокупляясь лишь для продления рода, ибо вожделение есть тяжкий грех. Плотские утехи ведут к разрушению души: после смерти такие души отправляются в проклятую бездну, где их мучают и истязают демоны. Особенно это касается женщин, падких на искушения.

Не ревнуйте своего супруга, но блюдите свою честь. Вас не должно тревожить его отсутствие, наоборот, радуйтесь ему, ибо оно позволит дольше избежать вам проявлений низменных порывов.

Священник перевел дух, и я широко зевнула, не заботясь о приличиях. И как ему удавалось так долго говорить без перерыва? Если поначалу я еще хотела сообщить ему свое мнение на его счет, то постепенно даже этот запал исчез.

– Настоятельно рекомендую… – продолжил Маррис и недобро сверкнул глазами, заметив мой бестактный порыв, но я прервала его, вызвав тем самым куда большую злость:

– Благодарю за чудесную лекцию. Очень познавательно, но моя религия запрещает мне обсуждать подобное с мужчиной, хоть и священником, – отчасти соврала я. На самом деле все не так строго, проповеди любых священнослужителей мало что могли ограничить, но я не хотела больше истязать себя, слушая Марриса. Полезного он все равно не скажет, а вот неприятного – в избытке.

Родители не стали доверять столь щекотливую беседу гувернанткам и все с нами сами обсудили, а я, как самая любопытная из сестер, еще и нашла в библиотеке несколько познавательных книг по анатомии. У нас в отличие от Льен ученые не считаются одержимыми нечистой силой, а наоборот, их труды всегда поощрялись.

После моих слов, произнесенных со спокойной улыбкой, Маррис побагровел. На его лице заходили желваки, и ноздри затрепетали от гнева. Тем не менее он нашел в себе силы выдавить:

– Ваши боги связаны с нашими крепкой нитью, но именно Треокий – покровитель всего сущего, а не Пламенный, как заблуждаются в Арманьеле. Вам не нужно медлить с посещением храма и исповедью. Когда вы намереваетесь явиться?

Хотя мне понравилась уютная атмосфера храма, после наставлений и общения с Маррисом появляться там не возникло никакого желания. Удивительно, насколько люди способны своими поступками очернять красоту мест, в которых бывают.