Озорница

Она бережно укрыла Джастина покрывалом, осторожно, стараясь не разбудить, высвободилась из его объятий и выскользнула из постели. При малейшем движении ломило кости и стонали мускулы, так что, когда она встала на ноги и почувствовала, что может идти, это явилось приятным сюрпризом. Возле самой двери Эмили настиг резкий окрик, она испуганно оглянулась и встретилась с грозным взглядом хозяина Гримуайлда. Приподнявшись на локте, он смотрел ей вслед, будто решая, какую казнь уготовить ночной гостье.

— Куда ты так спешишь? Добилась своего и улепетываешь?

Эмили прикусила губу, чтобы не рассмеяться, мысленно досчитала до пяти и холодно ответила:

— По правде говоря, запамятовала, зачем приходила… Ах, да, вспомнила. У меня прогорел камин, и я хотела взять взаймы немного угля. Но сейчас в этом нет нужды.

Медленно отворила и, не оборачиваясь, прикрыла за собой дверь, так что не могла видеть, как у Джастина от удивления отвисла челюсть, а потом он раскинул руки и плашмя упал спиной на кровать.

В тот же день, когда Эмили вошла в гостиную, там царила атмосфера наивысшего напряжения. Вокруг нервно суетились возбужденные слуги, смахивая пыль и сторожко поглядывая на Джастина. До них уже дошел слух о новом приступе болезни мозга хозяина Гримуайлда и страшном обвинении, брошенном богатым итальянцем на приеме у графини Гермон. В свою очередь, сестры Джастина проявляли железную выдержку и занимались привычным делом. Они продолжали вышивать как ни в чем не бывало, словно бы никто и не называл их брата убийцей и не было ничего особенного в том, что он спустился из спальни почти что голый, в одном домашнем халате, из-под которого торчали ноги в чулках. Несмотря на свой странный наряд, герцог вел себя вполне прилично в обществе домашних и никакой аномалии в его поведении не наблюдалось.

Джастин вскинул глаза от книги, когда Эмили выбрала кресло напротив. Опускаясь в глубокие подушки, она не смогла скрыть гримасу боли, и герцог поспешно отвел взгляд. На помощь поспешила матушка.

— Может, тебе что-нибудь подложить под спину, дорогая? — спросила она, протягивая богато вышитую подушечку. — Бывает, с утра даже у молодых кости ломит.

— Нет-нет, спасибо не надо, — смущенно промямлила Эмили.

«Интересно, слышала ли матушка, как мы орали всю ночь?» — подумал Джастин. В этот момент появился Пен-фелд, с явным неодобрением объявивший:

— Господин Салери хотел бы повидать мисс Скарборо.

Эмили побледнела при этом известии и обменялась тревожным взглядом с Джастином. Ни один из них не ожидал, что Салери, проглотив наживку, постарается ускорить ход событий.

— Передай, что приму его в саду, — сказала Эмили, вставая.

Эдит тут же отложила рукоделие и тоже поднялась с места.

— Эдит! Сидеть! — коротко приказал Джастин. И, встретив удивленный взгляд сестры, пояснил: — Эмили достаточно взрослая, и присматривать за ней не обязательно.

— Но я думала… как же это она одна?.. — растерянно пролепетала Эдит.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Ты абсолютно права, дорогая, — сказала герцогиня, выплывая из кресла. — А я как раз собиралась в оранжерею. Пойдем посмотрим, как поживают наши розы. — Выходя из гостиной, она обернулась и задумчиво оглядела сына и его подопечную.

Возле терракотового фонтана Эмили поджидал Николас, облаченный в элегантный серый костюм в полоску. День выдался холодным, и девушка натянула на голову капюшон шерстяного плаща. Заодно можно было скрыть лицо от пытливых взглядов гостя.

А он при виде Эмили расплылся в улыбке, напоминавшей свет газового фонаря на темной улице, и горячо сжал ее руки.

— Мисс Скарборо! — радостно воскликнул Ники, несколько пререигрывая. — Какое счастье снова видеть вас! Вы сама свежесть, с вами не сравнится даже утренняя роса.

— Ну, что вы, господин Салери. Вы мне льстите, — вежливо ответила Эмили. Она-то знала, что Николас явно преувеличивает. Вначале ее мучили кошмары, потом последовал визит в спальню герцога, бурная ночь, словом, спать почти не довелось, и под глазами набрякли этакие мешки в виде кошелька.

Салери поднес ее руку к губам, и Эмили напряглась в ожидании слюнявого поцелуя, но в этот момент из дома донеслись первые такты шопеновского вальса. Ники вздрогнул и стрельнул взглядом на окна гостиной. Впервые Эмили увидела тень тревоги, промелькнувшую по смуглому лицу.

— Он все еще играет на фортепьяно? — не выдержал Ники.

— Иногда, — кивнула Эмили. — Это то немногое, что осталось от прежнего Джастина.

К Салери вернулось прежнее самодовольство, он взял руку девушки под мышку, легонько прижал ее локтем и прогулочным шагом повел по дорожке, посыпанной гравием.

— Должен вам признаться, — начал Ники, — что прошлую ночь я почти не спал — не выходил из головы наш вчерашний разговор. Боюсь, вы сочли меня презренным лжецом.

Под звуки божественной музыки, витавшей в воздухе, легко можно было представить, как над клавишами летают длинные чуткие пальцы Джастина, и это придавало Эмили мужества.

— При всем, сэр, желании я не смогу дурно думать о вас, — возразила девушка, скромно потупив глаза.