Оззи. Автобиография без цензуры

Я тогда шмалял во всё, что движется. Помню, мы избавились от Тельминого «Триумф-Геральда» и поменяли его на новенький «Мерседес» – еще разок позвонив в офис Патрика Мехена. Машина постоянно была покрыта царапинами, и мы не могли понять почему. Ее перекрашивали, я ставил ее в гараж на ночь, но на следующее утро краска снова покрывалась свежими порезами и дырочками. Это стоило мне целого состояния. Вдруг однажды я понял, что происходит: у нас в гараже жило семейство бездомных кошек, и, когда было холодно, они забирались на капот «мерса», потому что он был теплый и уютный. Как-то, вернувшись после долгих посиделок в пабе «Hand & Cleaver», я взял ружье и разнес всё к чертям. В первый раз пристрелил двух или трех. Потом приходил каждый день и отстреливал одну за другой.

Но, знаете, я об этом жалею. Нельзя быть жестокими с животными. Можно было найти другой способ избавиться от кошек, но тогда я уже совсем слетел с катушек. Всё было так плохо, что люди стали называть мой дом Домом ужасов, а не коттеджем Булраш. Это название я сам придумал – случайно выдал однажды вечером, когда был пьян, но оно прижилось.

Люди, которые оставались у нас пожить, менялись до неузаваемости. Вот, например, мой старый приятель Джимми Филлипс, который играл на слайд-гитаре еще в «Polka Tulk». Как-то вечером в коттедже Булраш он так напился и обкурился афганским гашишем, что насрал в раковину на кухне. Один мой школьный приятель из Бирмингема приезжал со своей новой женой. На следующий день после их приезда я проснулся с ужасной головной болью и обнаружил, что меня обнимает огромная волосатая лапища. Я решил, что мой приятель полез к Тельме, пока я спал, и выскочил из постели, чтобы проучить ублюдка. Но вдруг понял, что произошло: среди ночи я встал отлить и вернулся не в ту комнату. Расскажите мне после этого о неловких ситуациях. Я был совершенно голый, поэтому поднял с пола штаны, нырнул обратно под одеяло, натянул их и ушел, шатаясь, в свою комнату, причем никто не сказал ни слова.

С тех пор я их больше не видел.

Со временем жизнь становилась всё безумнее. В какой-то момент – даже не спрашивайте почему, – я начал постоянно ходить во врачебной одежде. Ее покупал мой помощник Дэвид Танджай. Мы ходили зигзагами туда-обратно по проселочным дорогам между пабами, ошалелые от бухла, травы, кислоты и прочего, – в зеленых американских медицинских халатах и со стетоскопами на шее.

Иногда в коттедж Булраш заезжали ребята из Led Zeppelin. Роберт Плант, кстати, жил недалеко, и я тоже бывал у него. Помню, однажды вечером у Планта – вскоре после того, как мы вернулись из Бель-Эйра, – я научил его играть в семикарточный покер. Это была большая ошибка, черт побери. Поняв правила, Роберт заявил, что хочет играть на деньги, – «просто чтобы научиться, понимаешь?» – а потом стал повышать ставки. Как только я начал думать, каким гребаным идиотом надо быть, чтобы так делать, как ему выпал флеш рояль, и мне пришлось отдать пятьдесят фунтов.

Роберт меня надул, наглый ублюдок.

Проведя несколько дней с Led Zeppelin, я обнаружил, что их барабанщик Джон Бонэм – такой же гребаный псих, и мы принялись демонстрировать друг другу свое мастерство. Со мной постоянно так, понимаете? Я всегда старался завоевать расположение людей своими безумствами, еще со времен школьной площадки на Берчфилд-роуд. Но за маской в основном скрывался старый грустный клоун. Думаю, Бонэм был таким же.

Он напивался до чертиков. Как-то раз его помощник Мэтью подвозил нас в клуб в Бирмингеме на моей машине. Но, когда пора было возвращаться домой, Бонэм был в такое говно, что решил, будто это его машина, запер двери изнутри и не пускал меня внутрь. В общем, я стоял на парковке и кричал: «Джон, это моя машина. Открой дверь!»

– Иди на хер, – ответил он мне в окно, когда Мэтью завел мотор.

– Джон, ради всего…

– Я сказал, пошел на хер.

– НО ЭТО МОЯ МАШИНА!

Вдруг у Бонэма в голове что-то щелкнуло.

– Тогда тебе пора бы уже, наконец, в нее сесть, черт побери, – заорал он.

Несмотря на то, что все семидесятые годы я был пьян, единственное, чего мне хотелось больше всего, – получить водительские права. И, черт, возьми, приятель, я пытался. Пока я жил в коттедже Булраш, то сдавал экзамен больше раз, чем смог запомнить, и каждый раз проваливал. Мне просто было страшно, понимаете? После первой пары попыток я стал ходить в паб «Hand & Cleaver» перед экзаменом, чтобы снять стресс. Но чаще всего это заканчивалось тем, что, садясь в машину к экзаменатору, я уже был в говно, и рулил соответствующе. Решив, что, вероятно, дело в машине, я позвонил в офис Патрика Мехена и попросил прислать мне «Рендж-Ровер» вместо «мерса». Это не помогло, и я попросил «Ягуар». Это была модель «V12», поэтому каждый раз, нажимая на газ, в себя я приходил уже в заборе.

Затем я сдавал экзамен в «Роллс-Ройсе». Это тоже не помогло.