П. А. Столыпин

Было признано необходимым немедленно возразить на это сообщение, очевидно инспирированное П. А. Столыпиным и дающее заведомо неверное освещение происходившим переговорам и позиции, занятой общественными деятелями. Было решено поместить возможно скорее в «Новом времени» два письма: одно от графа П. А. Гейдена, а другое за подписью князя Г. Е. Львова и моей. Письма эти вскоре же были нами составлены, переписаны, и мы обсуждали способ отправки их, с тем чтобы они возможно скорее появились в печати. В это время – было уже более 6 часов вечера – в номер М. А. Стаховича в «Национальной гостинице»², в котором мы все собрались, вошел совершенно неожиданно А. А. Столыпин, только что приехавший из Саратова и вскоре уезжавший в С.-Петербург. Имея в виду, что А. А. Столыпин – влиятельный сотрудник «Нового времени», принимал с большинством из нас деятельное участие в «Союзе 17 октября» и, как нам казалось, по своим убеждениям в нашем конфликте с его братом должен был бы признать правильным наш образ действий, мы обратились к нему с просьбой принять на себя передать наши письма в редакцию газеты и посодействовать скорейшему их опубликованию. А. А. Столыпин принял с готовностью это поручение, и 28 июля в «Новом времени» были напечатаны следующие письма:

«Господин редактор! В № вашей газеты от 25 июля, в отделе „Вечерняя хроника“, перепечатано сообщение о том, что правительство обратилось к некоторым общественным деятелям „с предложением занять освободившиеся министерские места“, но „комбинация эта встретила затруднение вне доброй воли правительства и самих общественных деятелей“, которые „желали составить группу лиц единомышленных, которые должны были войти в правительство, но это им не удалось“. Я был в числе тех общественных деятелей, о которых идет речь. До сих пор я не считал себя вправе об этом говорить. Но так как упомянутое сообщение не вполне верно освещает дело, то я считаю нужным его восстановить. Председатель Совета министров имел несколько свиданий с Н. Н. Львовым, А. И. Гучковым и мною и обсуждал способ привлечения общественных деятелей в состав министерства. Мы с первого же дня заявили, что предоставление общественным деятелям двух освободившихся министерских мест недостаточно и что они должны войти в состав министерства не менее, как в числе пяти лиц, вполне единомышленных между собой и при условии принятия той программы, которую мы тогда же изложили. Программу эту должны были обнародовать от имени министерства, и она являлась бы основой, вокруг которой общественные деятели, вступившие в министерство, могли бы образовать сплоченную партию при выборах в Думу. Первоначально на это не было сделано принципиального возражения, и мы приняли меры к привлечению в эту комбинацию лиц, имена которых ручались за неуклонное проведение нашей программы. Одно из этих лиц отказалось вследствие болезненного своего состояния, и прежде, чем мы успели завести переговоры с кем-либо другим, нам было заявлено, что на первое время возможно вступление в министерство лишь двух лиц на свободные вакансии, а дальнейшее привлечение общественных деятелей осуществится постепенно. Вопрос же о принятии и опубликовании программы должен был остаться открытым, ввиду того что правительство решило и без того неуклонно следовать по пути реформ. При таких условиях и ввиду того, что дальнейшие переговоры предполагалось вести лишь с двумя лицами, я, как третий, не счел нужным и возможным принимать в этом какое-либо участие. Из этого видно, что комбинация встретила затруднения вне нашей доброй воли, вследствие непринятия председателем Совета министров наших предложений, и что если нам что-либо не удалось, то это умение убедить правительство в том, что не было смысла делать из нас министров-чиновников, а вся суть нашего приглашения была в том, что мы шли не как чиновники, а как общественные деятели, и с своей программой.

С совершенным почтением граф П. Гейден».

27 июля 1906 г.

II

«В газетах через посредство С.-Петербургского телеграфного агентства опубликовано официальное сообщение о попытке привлечения в состав правительства общественных деятелей и о причинах неудачи этой попытки. В сообщении этом говорится, что после роспуска Гос<ударственной> думы и высочайшего манифеста, объявившего волю государя императора проводить в жизнь дарованные реформы, „со стороны правительства было вполне естественно обратиться с предложением занять освободившиеся министерские места к тем общественным деятелям, которые положили в основу своей деятельности закономерное проведение этих реформ… однако комбинация эта встретила затруднение вне доброй воли правительства и самих общественных деятелей. Последние желали составить группу лиц единомышленных, которые должны были войти в правительство, но им это не удалось“.