П. А. Столыпин

Сообщение это вынуждает нас, нижеподписавшихся, установить, поскольку это касается нас двоих, факты и дать им надлежащее толкование, соответствующее действительным побуждениям, руководившим нами при ведении переговоров с правительством. Утверждение, что нам „не удалось составить группу лиц единомышленных, которые должны были войти в правительство“, не отвечает действительности. Переговоры с нами были прерваны потому, что глава нынешнего кабинета не счел возможным согласиться на выставленные нами условия образования нового кабинета. Мы полагали, что дело идет не „об освободившихся министерских местах“, а „о создании сплоченного единством политических взглядов и объединившегося на одной политической программе министерства“. Для этой цели мы считали нужным вступление в кабинет не менее 7 лиц, призванных из общества, и в том числе поручение общественному деятелю политически наиболее важных обязанностей министра внутренних дел. В основе нашего понимания современного процесса лежит убеждение в необходимости решительной перемены правительственной политики и скорейшим созывом новой Государственной думы исправить коренную ошибку, заключавшуюся в роспуске Государственной думы. Соответственно этому взгляду мы формулировали целую политическую программу, с которой должно было открыто выступить новое правительство. Наши условия не были приняты. Что же касается фразы цитируемого сообщения о том, что „комбинация“ с участием общественных деятелей в правительстве „встретила затруднение вне доброй воли правительства и самих общественных деятелей“, то в части своей, относящейся к нам и к другим лицам из общественной среды, эта фраза совершенно справедлива; поскольку же в ней речь идет и о правительстве, она представляется нам совершенно непонятной. Д. Н. Шипов. Кн. Г. Львов».

Эти письма сопровождались заметкой от редакции, очевидно также инспирированной, следующего содержания:

«Мы печатаем сегодня письмо графа Гейдена и письмо Д. Н. Шипова и кн. Г. Е. Львова по поводу правительственного сообщения о неудавшейся министерской комбинации с общественными деятелями. Сколько нам было известно во время самих этих переговоров, последние прерваны были с Д. Н. Шиповым и кн. Г. Львовым в самом начале, так как программа, ими представленная, весьма близко подходила к кадетской программе и требовала уступок со стороны правительства вплоть до сознания им в своей „коренной ошибке, заключавшейся в роспуске Гос<ударственной> думы“, как выражаются они в письме. Они настаивали в „необходимости решительной перемены правительственной политики и скорейшем созыве Думы“. Правительство же, с своей стороны, желало осуществить необходимые реформы, и прежде всего аграрную, не слагая оружия перед кадетской партией. Оно предлагало добровольный и необходимый преобразовательный труд, рамки которого определялись бы сами собой в этом сложном деле реформы, соединенным с необходимостью успокоить страну. Министерская комбинация из 7 лиц, предложенная Д. Н. Шиповым и кн. Г. Львовым, походила на ультиматум и, естественно, тотчас же была не принята.