П. А. Столыпин

Убийство председателя совета министров Столыпина, может быть, не имело бы места, если бы в свое время не вмешались в дела, совсем до них не касающаяся, великие князья. Ибо после того, как Государственный совет отклонил проект Столыпина о введении земства в западных губерниях, в той форме, в какой этот проект прошел в Государственной думе, когда вследствие этого отклонения Столыпин подал в отставку и поставил его величеству своего рода ультиматум о том, чтобы вопреки основным законам распустить Государственную думу и Государственный совет и ввести земство в западных губерниях по ст<атье> 87, затем вырвал из Государственного совета некоторых членов оного, которых Столыпин признавал за своих врагов; если бы, говорю я, после того как он подал этот ультиматум и заявил, что в противном случае он уйдет в отставку, великие князья не вмешались в дело, то я знаю, что дело кончилось бы следующим образом: государь император, конечно, этого ультиматума не принял бы, а преспокойно сказал бы Столыпину, что если он считает нужным уйти в отставку, то пускай уходит; наверное, Столыпин вышел бы в отставку и был бы жив и в настоящее время и, может быть, со временем мог бы еще играть какую-нибудь роль в государственном правлении. Но великие князья в этом случае вмешались в дело, в особенности два злополучные великие князья Александр и Николай Михайловичи, и главным образом под их влиянием было принято другое решение: был принят невозможный ультиматум Столыпина, невозможный в том смысле, что он совершенно противоречит нашим основным законам и является актом величайшего произвола. Все это кончилось тем, что бедный этот Столыпин так запутался, что и погиб в Киеве от руки охранника.

Могут сказать, что это случайность, что этой случайности могло бы и не быть. Я со своей стороны думаю, что это не есть случайность; что при том режиме, который водворил Столыпин, так или иначе, а дело должно было кончиться его гибелью.

Это могло случиться немного ранее, немного позже, не от руки еврея Богрова, а от руки кого-нибудь другого, но все-таки все вероятности говорили за то, что это так кончится. Но тем не менее, если даже считать, что убийство Столыпина было простой случайностью, то все-таки факт остается фактом.

Если бы за несколько месяцев до его смерти, когда он подал в отставку вследствие непринятия Государственным советом проекта введения земства в западных губерниях, он ушел и великие князья не вмешались в дело, до них не касающееся, то, уйдя в отставку, Столыпин, несомненно, остался бы жив, потому что все те, кто считали, что в деятельности Столыпина есть масса вреда, бросили бы мысль об его насильственном уничтожении, так как раз он вышел бы в отставку, то не мог бы уже более наносить никакого вреда.

После убийства Столыпина со стороны некоторых политических партий последовало муссирование значения этого убийства. Под влиянием этого муссирования его величество оказал целый ряд милостей жене Столыпина. Причем супруга Столыпина вела себя со свойственною ей бестактностью.

Узнав, что муж ее ранен, она приехала в Киев и, как мне рассказывал В. Н. Коковцов, она сказала государю очень глупую фразу. Когда государь вошел в комнату, где уже лежал труп Столыпина, она, как истукан, шагами военного подошла к государю и сказала: «Ваше величество, Сусанины еще не перевелись в России», затем сделала несколько шагов задним ходом и стала на свое место.

Ее театральная походка сопровождалась глупой театральной фразой, ибо я нисколько не сомневаюсь, что Столыпин, если бы он не был председателем Совета министров и жизнь государя была бы в опасности, причем от него зависело бы спасти жизнь государю, Столыпин поступил бы так же, как Сусанин, но так поступили бы десятки и десятки тысяч верноподданных его величества, которые чтут в лице государя не Николая Александровича, но принцип русского царя, тот принцип, при влиятельном значении которого создалась Великая Россия.

Столыпин был человеком с большим темпераментом, человеком храбрым, и, пока ум и душа его не помутились властью, он был человеком честным.

Но в данном случае Столыпин погиб не как Сусанин, а как погибали и погибают сотни государственных деятелей, которые употребляют данную им власть не на пользу государства и народа, но в пользу своего личного положения, а применительно к Столыпину надо сказать: в пользу не столько своего личного положения, как в пользу положения своих многочисленных родственников, из которых многие представляют собою лиц далеко не первой пробы.

Супруга Столыпина вела себя так же бестактно и во время похорон. Под влиянием шумихи, поднятой националистами и приверженцами Столыпина, появился целый ряд статей, в которых говорилось, что исчезновение Столыпина составляет громадное бедствие для России, а вслед затем была открыта подписка на различные памятники, которые чуть ли не по всей России должны быть поставлены в память Столыпина.