П-М-К

Словно «Буря и натиск», когда не по Гёте, а так,
Недалече от мест, где живет по наитию Пригов,
Я пишу на манжете твоем, как на чистых листах,
Как люблю и привык, авторучкой полжизни продвигав.

Так, по ходу годин, мой оцепленный розами, мозг
Выдает на гора (и пока не увял вместе с ними).
Наводя по утрам, по привычке, сомнительный лоск,
Я мараю стихи, что не выглядят даже моими.

Монологами Федр — не заменится пение Муз,
Но попробывать можно, и я, лишь бы как, попытаюсь.
А тебе все равно, только б был хоть какой-нибудь вкус.
Иногда он сдает. И нередко. Что сделаешь? Каюсь.

Так высокая речь, для того чтобы выйти в тираж,
Переходит на сленг окосевшего в баре бой-френда,
Так идут напролом, критикуя чужой макияж,
Так сжигают мосты. Так рождается микроЛЕГЕНДА.

Заходи же ей в хвост эскадрилией, полной любви,
Где в казарме тишком до полуночи дрочат пилоты.
Многоточий в судьбе — словно лишнего спирта в крови,
У того, кто набрал, бог весть где, перед сном обороты.

Недалече от мест… Недалече от эдаких мест,
Где болит до сих пор позабытая в юности рана,
Я несу, день и ночь, свой писательский маленький крест.
Эскадрилия спит. И ее поднимать еще рано.

* * *

Два чувства дивно близки нам…
Пушкин
Понять, в чем дело. Жить зазря,
Водить по выставкам бабищу,
Любить родную пепелищу
И слушать только стебаря.

Косить под Бродского, коря
Себя за то и днем и ночью,
Сводить все фразы к многоточью
И говорить — не говоря.

Иметь презрение к гербам.
Имея склонность к извращеньям;
Понять, в чем дело, но за мщеньем

Не лезть к владыкам и рабам.
Идти, спускаясь по ступеням,
Сходя к отеческим гробам.

Построившим Второй Медицинский институт