P.O.W. Люди войны

Когда он впервые предстал перед телекамерами, журналисты назвали его бывшим начальником полиции. Хотя в действительности он дослужился лишь до полицейского комиссара. До этого учился в армейской школе в Эквадоре. Ги происходит из богатой, причем не только по местным меркам, семьи кофейного плантатора. Отец Филиппа пожелал присоединиться к повстанцам, но сын отказал ему. Около двух лет Ги провел в эмиграции, в Соединенных Штатах Америки. Когда началась война против Аристида, жена Филиппа Натали и двое детей ждали отца в Америке. Но вот из теленовостей узнали, что Ги на родине.

«Каким был твой первый шаг к восстанию?» – спрашивал я его за чашкой кофе. Мы сидели за пластиковым столиком в одной из уцелевших после восстания гостиниц Порт-о-Пренса. В бассейне уютно плескалась вода. Кофе был крепкий и ароматный. Возможно, из тех сортов, что некогда выращивал предок знаменитого лидера повстанцев.

«Мой первый шаг? – задумался Ги Филипп. – Для начала я должен был пересечь границу. Я с друзьями находился в Доминиканской Республике, и мы собрались перейти границу. Оттягивать время было нельзя, и мы решили попытать счастья. И у нас получилось».

«Границу вы перешли нелегально?»

«Да, через границу мы перебрались нелегально».

«Каким образом?»

«Нет, я не могу об этом говорить, – улыбнулся парень. – Но это было нелегально».

Я тут же рассказал ему, как через горы шел в Афганистан в две тысячи первом. Ги Филипп с нескрываемой завистью слушал меня. Глаза его загорелись. Я отметил про себя, что этот парень любит опасные приключения. Переход через гаитянскую границу, видимо, таким не был. Значит, для него просто приготовили «окно» в границе? Но если это так, то кто?

Впрочем, сделать это было несложно. В пограничной полиции у Ги оставались друзья. Гораздо сложнее было убедить бывших армейских офицеров начать восстание. Седьмого февраля две тысячи четвертого года беспокойный Филипп добрался до города Гонаив. Здесь состоялась встреча между уволенными офицерами полиции и главарями ведущей криминальной группировки города под названием «Армия Каннибалов». «Каннибалы» были убеждены, что за Ги стоят Соединенные Штаты. Значит, есть шансы на успех. А в случае успеха можно рассчитывать на легализацию клана.

Но Ги Филипп категорически отрицал наличие мощной поддержки. «Сейчас мы не ищем никакой внешней помощи. Мы пробуем превратить партизан в партию, – страстно заговорил он, как только услышал от меня вопрос об американцах за спиной. – Придет время, и мы попросим помощь, но сейчас – нет. Для нас важнее всего поддержка гаитянского народа, поскольку для того, чтобы прийти к власти и попытаться изменить порядок вещей, нужна политическая сила. Эту силу может дать только народ. Поэтому главная задача для нас – убедить народ Гаити проголосовать за нас на ближайших президентских выборах».

Через два дня после начала восстания противники Аристида захватили еще один город-порт, Сен-Марк. Вскоре в Сен-Марке начались массовые грабежи. У президента Аристида оставалось все меньше верных ему полицейских. Служители порядка предпочитали соблюдать нейтралитет или же переходили на сторону мятежников.

К началу марта, когда Жан-Бертран Аристид уже покинул Гаити, гнев его сограждан обрушился на видимые символы его власти. В Гонаиве, население которого почти полностью поддержало повстанцев, был сожжен и разрушен полицейский комиссариат. А полицейские, как это бывает, разбежались.

Лишь немногие предпочитали оставаться верными присяге – те, кто не мог рассчитывать на снисхождение «Армии Каннибалов». Они держали оборону. Полицейский участок «каннибалы» забросали гранатами. Раненых добивали. А потом, устав рыскать по развалинам, взорвали разоренное здание. Сколько человек осталось под его руинами, до сих пор неизвестно.

По данным Красного Креста, в столкновениях погибло от сорока до шестидесяти человек, в основном повстанцы. Их было несравнимо больше, к тому же на их стороне была американская информационная машина, всячески поддерживавшая действия повстанцев.

Конечно же, после победы народа в Гонаиве появился новый полицейский участок. Его опутали колючей проволокой, на всякий случай. Во избежание народного гнева. Из столицы прислали полицейских, которым вменили в обязанность собрать у повстанцев оружие. «Каннибалы» не желали разоружаться. А полицейские не желали гибнуть. Первые сделали вид, что сдают скудные арсеналы. А вторые – что искренне верят им. Мне, к примеру, довелось увидеть лишь три сломанных карабина, которые лично сдал боевик по прозвищу Тивиль – мы еще познакомимся с ним.

«Сейчас мы должны убедить вооруженные группы в городе сдать оружие. Каждый день нам приносят по нескольку единиц оружия, – утверждал Жозеф Плонке, новый послереволюционный руководитель департамента полиции. – Но «Армия Каннибалов» не хочет остаться безоружной, поскольку не доверяет своим конкурентам. В моем департаменте служат люди из других городов. Старые полицейские были убиты. Или разбежались, поэтому у нас пока нет информаторов среди преступников. Мы все начинаем с нуля».