p1ai2pd5mg1k11c3obumk7a18fn4

музыкантов, и слушателей развозили по вытрезвителям. Оказыва-

ется, почти у всех этих ленинградских рок-музыкантов рано или

поздно возникали проблемы с органами правопорядка. Я подумал,

что за одно это их, наверное, можно было бы уважать. «Слышь,

Туча, а панк-рок там не играют?», спросил Федян, и мы наперебой

начали рассказывать про нашу любимую кассету и записанные на

ней группы. «Да вы шутите? В Питере полно панков. Если где-то в

Совке и можно услышать панк-рок, так это в Питере. Ну, может ещё

в Прибалтике, но там вы не поймёте ни хрена, они только на своём

поют». Короче, мы с Федяном тут же решили ехать в Питер. А что

нам стоило? В принципе, нам было всё равно чем заниматься и

куда двигаться – главное, чтобы не пропадало это пьянящее ощу-

щение полной свободы.

Провожал нас Туча, тем же вечером, после того как мы дружно

проспались у него. На Ленинградском, в ожидании поезда, мы с

ним ещё попили пива. Отпив чуть ли не полбутылки одним глот-

ком, отдышавшись, он неожиданно повернулся ко мне: «А ты мо-

21

Альберт Спьяццатов

лодец, Алик, шустрый паренёк. Трофей не захватил?» и он пере-

мигнулся с Федяном. «Какой ещё трофей?» не понял я, но он по

дружески подтолкнул меня локтем. «Настины трусики!» и они с

Федяном захихикали, а по мере того как у меня краснели уши,

они начали уже вовсю громко хохотать.

4.

Ленинград показался нам мрачным и неприветливым, хотя

и очень красивым городом. Не очень весёлый вид и погода так

себе. Правда, с архитектурной точки зрения, местами довольно

элегантно. Историчка рассказывала нам, что строили его по зака-

зу Петра I европейские архитекторы, в основном итальянские.

В метро Федян прицепился к какому-то панку с покрашенным

хной «ирокезом», подвалил к нему и начал внимательно изучать

его многочисленные значки, как если бы тот был экспонатом на

витрине. Рыжий был, кажется, доволен подобным вниманием.

«Это наш Гарик», с каким-то особым развязным и в то же время

дружелюбным тоном объяснял он. На доброй половине его знач-

ков красовался какой-то тип с нарочито глупым выражением

лица и нелепой причёской. Оказалось, что это Илюша Угорелый,

фронтмен группы «Выпивон». Здесь это считалось за подлинный,

крутой панк. Они и ещё какая-то банда, «Дрочилы» кажется. Ког-

да мы объяснили Ржавому, (оказалось, его так и погоняли), что

мы приехали из далёкой Алма-Аты чуть ли не специально чтобы

послушать панк вживую, у него аж глаза на лоб полезли. Правда,

пришлось ему нас разочаровать: «Не, ребят, с канциками щас глу-

хо», загундосил он. «Мусора гайки закручивают, нигде организо-

вать не удаётся. Мы тоже стараемся им глаза не мозолить. Раньше

на «Сайгоне» собирались, или на Казани там, а щас все на Авто-

во, да на Лигово тусуются». Эх, блин, скучно как. А со впиской у

вас как? «Ну как, можно вписать, на чердаке где-нибудь. Тока там

22

Теряя наши улицы

осторожно надо. Где знак нарисован, типа «Стоянка запрещена»,

лучше не ночевать. . Сам я в коммуналке живу с родителями, но у

нас чердак запаянный».

Потом мы шатались с ним и его дружками по Автову, пиная

пустую конcервную банку и распугивая этим прохожих. В какой-

то рюмочной они уговорили девушку за барной стойкой поста-

вить нам кассету с «Выпивоном», но нам он почему-то абсолютно

не понравился. Кассетный «Романтик» сразу же начал извергать

какие-то ужасные вопли и завывания, наложенные на какофони-

ческий шум, производимый целым оркестром духовых, клавиш-

ных и струнных инструментов. Словно студенты консерватории

провалили сессию и взбесились. Это было вовсе не похоже на

тот панк-рок, к которому мы привыкли – на звуки улиц чужих и

далёких городов, чья жизнь видимо почти не отличалась от ре-

альности наших собственных улиц. Из другой оперы вроде. Пор-

твейн, их любимый, культовый напиток, который мы обильно по-

требляли весь вечер тоже вставлял не особо, в основном, потому

что был чересчур сладким. Ещё у этих пацанов считалось круто

залезть у всех на виду в одежде в фонтан. И этот прикол мы как-то

не оценили, потому что не было у нас никакого желания коротать

ночь вымокшим до нитки в этом промозглом городе с такой бо-

лезнетворной погодой. После одиннадцати все заторопились по

домам. Ржавый сказал, что если он до полночи дома не появится,

родители, блин, его «с говном схавают». «Ну ты, бля, совсем как

Золушка», заметил Федян. «Точно, точно, Золушка. Давайте ему

новую кликуху дадим. Гы-гы-гыг», загалдели дружки Ржавого. По

чердакам нас водить никто не вызвался, да и у нас особой охоты

не было. Мы отправились на вокзал.

В зале ожидания я от нечего делать начал листать самиздатов-

скую печать, которой в изобилии снабдили меня Ржавый и ком-

пания. В частности, это была 180-страничная газета «Сидорофф»

в формате А-3, и толстый глянцевый журнал «Небыдло», весьма

приличного качества. Большинство материалов было посвящено

«Выпивону», состояло из рецензий на их бесчисленные магнито-

23

Альберт Спьяццатов

альбомы, сборники стихов и эксперименты в живописи, отчётов

об их концертах и гастролях по Ленинградской и Московским об-

ластям, биографиям их родных, близких и домашних животных.