Паб "Джонни и Пес" (СИ)

Зависть завистью, а спустя месяц идеальных отношений Чака и Сивиллы, девушка бросила парня. Что там у них случилось – друг не рассказывал. Зато каково было мое удивление, когда Сивилла переметнулась к Робу. Прямо любовный треугольник получился, и я не был в восторге от всего этого. Я ожидал, что теперь вместо Роба навещать меня начнет Чак, который будет заливать свое горе водкой и без конца жаловаться на разбитое сердце. Но нет, все вышло совсем не так.

Чак просто пропал. Перестал отвечать на звонки, не появлялся на работе. Вообще не подавал никаких признаков жизни. И если Робу было не до него, то я как-то раз собрался и решил проверить друга. В конце концов, вдруг, он там что-то с собой сделал? Мало ли что могло взбрести ему в голову.

Я очень долго и настойчиво стучался в дверь дома Чака. Я знал, что он там, ибо машина его стояла на подъездной дорожке, а пешком парень ходить не любил. Он считал большой глупостью иметь машину и не пользоваться ею, даже если под словом «пользоваться» он подразумевал поездку до мусорных бачков на соседней улице.

Когда мое терпение кончилось, я уверенным шагом направился к задней части дома, намереваясь попасть внутрь через черный ход. Ключ от двери всегда хранился под старым потертым ковриком, одна сторона которого была прибита ржавыми гвоздями к дощатому крыльцу. Отогнув коврик, я достал ключ и открыл дверь, на всякий случай, сообщив об этом Чаку. «Хэй, парень, я вхожу! И не вздумай прятаться, будь ты мужиком, в конце-то концов!». Мои слова так и повисли в воздухе, в котором помимо всего прочего витал какой-то приторно-сладковатый запах. От него даже начали слезиться глаза, но хуже была непроглядная темнота, царившая в маленькой прихожей. Я на ощупь отыскал выключатель, но, то ли он оказался нерабочим, то ли лампочка перегорела, никакого света не зажглось.

Пришлось вытаскивать свой мобильный и освещать себе путь им, продолжая выкрикивать имя Чака в темноту. Парень не отзывался, а непроглядная темень царила, похоже, во всем доме. По крайней мере, я обошел весь первый этаж, и нигде света не было. Более того, все окна была плотно закрыты покрывалами и пледами. Я попытался снять один из них, и с удивлением обнаружил, что все они прибиты к стене гвоздями. Это ведь странно, не правда ли?

- Чак? – вновь позвал я, остановившись у лестницы, ведущей на второй этаж. – Друг, если ты меня слышишь, дай знать. Мне как-то не по себе от всего… этого.

Выждав пару минут, и не услышав в ответ даже стона, какой мог бы издавать раненный или умирающий, я тяжело вздохнул и начал медленно подниматься. Ступеньки под ногами жалобно скрипели, нарушая витающую в воздухе тишину, и с каждым новым шагом внутри меня все сильнее разгоралось желание развернуться и уйти отсюда как можно дальше. Но какая-то неведомая сила заставляла меня двигаться вперед. В конце концов, Чак мой лучший друг. И я за него беспокоюсь.

На втором этаже было не менее мрачно. Все та же темнота кругом, закрытые окна и звенящая тишина. Недолго думая, я направился прямиком в спальню Чака, решив, что это единственное место, где он может быть. Я оказался прав. Только вот даже не знаю – к счастью или к сожалению.

Тут стоит уточнить, что на дворе сейчас поздний вечер, и единственный свет, что освещает пустующие улицы и вообще весь город – тусклый свет фонарных столбов, расставленных тут и там в хаотичном порядке. И на фоне этого света, льющего из единственного незанавешенного окна, виднеется силуэт Чака. Я вижу его землянистого цвета лицо, темные круги под покрасневшими глазами. Одежда висит на нем, словно парень уже долгое время ничего не ест, но что более странно – он не отбрасывает тень. На полу отчетливо виднеется прямоугольник тусклого света, но ведь возле окна стоит Чак! Разве бывает так, что человек есть, а его тени – нет?

- Чак? – позвал я, борясь с внезапно подступившим головокружением. – Что за чертовщина с тобой творится?

Вместо ответа парень повернул ко мне голову. На какую-то долю секунды на его лице мелькнуло незнакомое мне ранее выражение, пугающее до дрожжи и… невозможное? Взгляд хищника и зубы, острые, тонкие, длинные клыки, высунувшиеся из-под верхней губы. Разве такое возможно? Я бы решил, что Чак просто разыгрывает меня теми детскими игрушками, что продаются в магазинах. Те пластмассовые клыки, что дети одевают на Хэллоуин вкупе с длинными плащами, свойственными старику Дракуле. Да, я говорю о вампирах, но ведь их не существует.

И пока в моей душе борются совершенно противоречивые чувства, Чак взбирается на подоконник и делает шаг в ночь. На какую-то долю секунды я замираю, не понимая, в чем дело, а потом кидаюсь к окну, с ужасом осознавая, что мой друг только что выпрыгнул со второго этажа. Но газон под окном оказывается чист. В том смысле, что Чака на нем нет, как нет и каких-либо его следов. Конечно, разумно предположить, что парень ухитрился приземлиться, не покалечившись, а потом просто сбежал. Вопрос только – с какой скоростью он это сделал? С той, которая несвойственна обычному человеку.