Падающая звезда

– Значит, вместо учебы, мы меняем мир к лучшему? – спрашивает папа и с улыбкой смотрит на меня.

Я хмурюсь и пытаюсь забрать у него айпад, но он мне его не отдает.

– Кто автор идеи?

– Я, и, знаешь, ничего смешного здесь нет, весь этот мусор был найден на пляжах. Мы не взяли ни одной бутылки из баков.

– Я и не смеюсь, Эль. Ты – молодец. Александр что-то говорил мне об острове из пластика в Тихом океане. Мы даже внесли свою долю в финансирование программы по очистке. Насколько я понял, там не все так просто, как хотелось бы.

– Да! – подхватываю я. – Пластик измельчается до размеров микропластика, и его невозможно поймать обычными сетями. Я говорила об этом Алексу, когда мы только приехали с Гоа.

Антуан кивает и подает мне планшет:

– Значит, он тебя услышал. Хорошая работа, Эль. Идея очень интересная и подана как надо.

Я устраиваюсь поудобнее в кресле и с любопытством спрашиваю:

– Так что там с программой по очистке?

Антуан небрежно машет рукой:

– Это ты спрашивай у своего брата, я в это не лез.

Я откидываюсь на спинку стула и думаю, что только Алекс умеет молча делать добро. Да, я рассказала ему о проблеме мусора в Индии, об огромном острове и о китах, которые умирают от поедания огромнейшего количества пластика. Я говорила, как черепахи путают пакеты с медузами. И он тогда просто выслушал и сказал, что это все, конечно, ужасно. Но я и подумать не могла, что он копнет глубже и даже профинансирует программу по очистке. Он замечательный.

– А как он сам? – спрашиваю я папу и чувствую, что Марион напрягается в своем кресле.

Она не спрашивает о нем больше, в какой-то момент вопрос «как Алекс?» исчез из ее лексикона. За эти два года она не виделась с ним, предпочитая проводить семейные праздники с отцом, которого терпеть не может. Мне интересно почему, но у нас с ней негласный договор: мы не копаемся в душе друг у друга, ждем, пока самим захочется высказаться.

Я виделась с Алексом полгода назад, на Рождество. Он напоминал свою тень – прежнего Алекса больше не было. Если раньше улыбка не сходила с его лица, теперь она вообще не появлялась.

– Очень много работает, – тихо сказал Антуан. – Не могу уговорить его взять отпуск.

Марион делает вид, что занята журналом. Пальцы с ярко-красным маникюром лениво перелистывают страницы. Но складка между бровями углубляется, а губы сжимаются в тонкую линию. Мы обе чувствуем безысходность оттого, что не удается ему помочь.

– Директор «Фидеса» рад вашему возвращению, – меняет тему Антуан. – Он был слегка озадачен тем фактом, что Марион выбрала секцию L. Сказал, что с твоими мозгами ты и научную сдашь на отлично, но потом я объяснил, что вы у нас что-то вроде сиамских близнецов, – он улыбается.

До сих пор семья гадает, как получилось, что мы стали настолько близки. Но Антуан доволен этим.

– Я буду поступать на юридический, – вдруг признается Марион. – Зачем мне страдать над химией и биологией?

– Даже так? Ты уже поделилась этой новостью с мамой?

Марион качает головой:

– Еще нет, и это не из-за отца. Я действительно хочу изучать право.

В салоне самолета повисает пауза. Однажды Марион призналась мне, что хочет защищать людей, помогать им бороться с несправедливостью и сажать преступников. Ее голос при этом звучал уверенно.

– Кстати, я видел Валентина и Лео, – в очередной раз плавно меняет тему Антуан. – Эти двое завалили БАК и сидели в кабинете директора с поникшими головами, обговаривая пересдачу. Директор, в свою очередь, заявил, что им придется вернуться в терминал и пересдавать в конце следующего года. Мальчики явно не обрадовались этому факту. Но, когда узнали, что вы возвращаетесь, у них открылось второе дыхание. Особенно у Лео, – с улыбкой сообщает папа и смотрит в мою сторону. – Вы поддерживали связь?

Марион качает головой и морщит нос.

– С Лео? Нет, я лично ни с кем связь не поддерживала, – не отрываясь от журнала, говорит она.

– Немного, – признаюсь я, открывая упаковку мармеладок. – Лео писал мне периодически.

– Куда? – удивленно спрашивает Марион. Я не рассказывала ей о нашей переписке, решила оставить ее личной. Марион продолжает смотреть мне в глаза. – Я имею в виду, что у тебя нет ни фейсбука, ни инстаграма. – На последнем слове она делает ударение. А ее глаза спрашивают: «Ты раскрыла ему свою тайну?»

– Наверное, она дала ему свой телефон, – вмешивается Антуан.

– Он написал мне на почту сразу после нашего отъезда, – поясняю я, – на старый добрый gmail. В общем, там мы и переписывались.

Получив ответ на свой вопрос, Марион возвращается к журналу.

– Ты фотограф, делаешь невероятные снимки. Тебе нужна страница в Инстаграме! – Папа с улыбкой смотрит на камеру, которую я положила рядом и с которой не расставалась. – Этот ваш Инстаграм что-то вроде большого фотоальбома. Почему бы тебе не попробовать? Сможешь и туда заливать свои проекты. Кто знает, может, твоя страничка станет столь популярной, что обретет голос?