Падающая звезда

Мне нравится ночной Париж. В нем есть что-то мистическое, волшебное. Страшное и прекрасное переплетаются. Я приближаюсь к площади и первый раз в жизни не решаюсь сделать снимок. Сфотографировать арку в данный момент – все равно что лишить ее души. Ведь на снимке будет лишь кусок из камня и бетона. А мне хочется привнести в нее жизнь. Я смотрю на людей вокруг, ища что-нибудь особенное, искру, которую я могла бы поймать.

Время идет, я впустую наворачиваю круги по площади, не сводя глаз с арки. Она стала моей загадкой, хочется ее понять и раскрыть на снимке. Людей почти не осталось, лишь изредка кто-то появляется на дороге. В тот миг, когда я готова признать поражение и опустить руки, мне на глаза попадается он. В майке и спортивных штанах. Делает круг по площади, словно убегает от чего-то. Его движения резки, темп быстрый. Черная майка обтягивает спину, мышцы напряжены. Я делаю снимок. Фонарь освещает бегуна, его короткие волосы поблескивают в свете ламп. А вдали – арка, чуть размыта, но в ночном освещении она выглядит величавой и грандиозной, поистине триумфальной. Ощущение, что ее ТРИУМФ является его конечной целью. Я запечатлеваю силу. Развитые плечи и напряженные мышцы спины бегуна являют ту самую мужскую силу, о которой, как и о любви, из века в век слагают легенды. Я смотрю на снимок, и внутренний скептик шепчет, что это лишь спина и какой-то парень. Но в этом и заключается волшебство жизни. Вокруг – лишь мир и люди. Но все может быть не так просто, как кажется на первый взгляд. Все глубже. Внутри появляется необъяснимое желание догнать этого парня, развернуть и заглянуть ему в лицо. Такое чувство, что я найду в нем то, что ищу. Но он уже слишком далеко, да и, если бы и стоял рядом, вряд ли у меня хватило бы смелости. Можно долго и отчаянно чего-то желать и так же отчаянно убегать от своей мечты.

Я увлеклась и не успела до закрытия метро, поэтому приходится идти пешком. По глупости я не взяла достаточно денег, чтобы сесть на такси, а Uber привязан к кредитке отца. Объяснять потом, почему его дочь бродила по ночному небезопасному Парижу, не хочется. Я добираюсь до дома через час. Не помню, взяла ли с собой ключи. Нервно роюсь в кармане и, нащупав их на самом дне, с облегчением выдыхаю. Иначе пришлось бы будить Марион. Тихо захожу в квартиру, следую в свою комнату и направляюсь в душ. Включаю холодную воду и с наслаждением встаю под струи. Но ощущение леденящего холода каким-то чудом заставляет чувствовать себя живой. Надев пижаму, я выхожу из душа, стуча зубами, и мечтаю об одном: накрыться с головой и согреться. Я не сразу замечаю, что в моей постели спит Марион. Она сонно переворачивается и, не открывая глаз, хрипло спрашивает:

– Делала фотографии?

– Да, – дрожащим голосом отвечаю я.

Сократив расстояние между нами, она берет мои ледяные руки в свои. Это уже вошло в привычку. Раньше она ругалась из-за моей привычки принимать холодный душ. После, увидев, что я не заболеваю, смирилась.

– Получились красивые?

Я забираюсь к ней под одеяло.

– Я сделала всего одну фотографию, – в моем шепоте слышится волнение. – Но у меня до сих пор мурашки от этого снимка, – честно признаюсь я, а Марион сонно мычит:

– Я хотела сказать тебе, что нашла благотворительную организацию, которая собирает деньги для детей с онкологией.

Сердце больно сжимается от одной мысли о больных детях.

– Ты уже перечислила им деньги?

– Нет, я только сегодня стала читать про благотворительные фонды. Нужно было отвлечься от идиотского вечера. Но знаешь, когда я нашла эту организацию, подумала, что это судьба… – Она замолкает, явно не договаривая часть предложения.

– Почему? – спрашиваю я.

Марион открывает глаза и внимательно смотрит на меня. Даже в темноте ее глаза сверкают.

– Просто я так почувствовала, – загадочно отвечает она. – мы собрали почти пять тысяч, – она крепче сжимает мои руки и признается: – Я, наверное, только сейчас осознаю, что мы можем помогать и делать добро. Ведь этот мир не крутится вокруг наших тупых подростковых проблем. Думаю, люди слишком эгоистичны, – с каким-то презрением в голосе заканчивает она.

– В этом мире сложно найти золотую середину, Мар. Если живешь не для себя и своих целей, надежд и мечтаний, живешь ради чужих.

– Да, но, крутясь в своих проблемах и мире, мы загоняем себя в рамки. В этом мире дети умирают от голода, болезней, войн. А я сегодня ревела из-за того, что Алекс не попросил мой номер. После того как я прочла, чем занимаются люди в этой организации, мне стало стыдно. Эстель, давай поможем им.

Ее реакция меня трогает. Я в который раз убеждаюсь, что за стервозностью и грубостью спрятана добрая и чуткая душа.

– Конечно, поможем, – шепчу я. – Пять тысяч – неплохая сумма.

Она резко откидывает одеяло и садится на кровать:

– Дело не только в деньгах, Эль! Они устраивают аукцион. На их сайте опубликовано сообщение о конкурсе. Понимаешь, какая это возможность? Мы должны отправить одну из твоих фотографий.

Я приподнимаю руку, останавливая ее словесный порыв.