Падающие звёзды

– И найдите еще одну для себя, – подсказал он. – Вы же не захотите испортить свое платье драконьей краской.

Да, конечно, и еще один для себя. Маркус пришел только потому, что хотел передать ей детей с рук на руки. Решительно подавив приступ разочарования, она поторопилась выйти из комнаты, чтобы найти треклятые блузы.

Глава 2

Маркус намеревался оставить детей на попечение Кристины, и отправиться туда, где смог бы привести мысли в порядок – потому что похожие на ангелочков близнецы расстроили их до тревожной степени.

Он обнаружил, что присматривать за маленькими девочками совсем не то же самое, что играть с шумными и драчливыми маленькими мальчиками. Кристина назвала своих дочерей сорванцами, но для Маркуса они казались хрупкими, как фарфоровые куколки. На улице он обнаружил, что волнуется сначала о том, что девочки недостаточно тепло одеты, а затем – что им слишком жарко, и, как следствие, они могут простыть. Каждая игра казалась слишком грубой; любое место, которое он раньше считал абсолютно безопасным для детей, внезапно стало чревато опасностями.

Понимая, что его беспокойство абсурдно, он воздержался от каких-либо действий, и, как и следовало ожидать, никакой трагедии не произошло, никто даже не поцарапал коленку. Но все равно, Маркус провел все это время на грани паники.

Когда они наконец-то оказались в безопасности в помещении, он едва начал расслабляться, когда Делия закатила истерику по поводу блузы, отчего в его голове снова зазвучали тревожные сигналы.

Маркус сдался и отправился за их мамой – и столкнулся с другими, гораздо худшими трудностями.

В гостиной его застигли врасплох, потому что Кристина покраснела, когда он заговорил с ней, а ее румянец притянул его слишком близко. Запах лаванды струился вокруг нее, и, пока Маркус наблюдал за нежно-розовой краской, медленно заливающей ее шею, к нему снова подкрался призрак давно изгнанных воспоминаний.

Однажды, в этой самой комнате, Маркус хотел прикоснуться губами к покрасневшей коже ее шеи, но не осмелился, только стоял и позволял ее запаху проникать в его кровь и сводить с ума.

Несмотря на все усилия избавиться этого воспоминания, оно все еще маячило в его сознании. Румянец давно исчез с лица Кристины, и сейчас она выглядела довольно холодной, сосредоточенной на рисовании. Маркус сидел на другом конце стола, стоявшего в детской, его племянники прилежно работали по обе стороны, но он не мог сконцентрироваться.

Комната была уютной и теплой. Время от времени запах лаванды подкрадывался к нему, а затем исчезал. Если бы этот запах только решился и выбрал одно из двух – оставаться или нет – то Маркус тоже смог бы примириться с ним и начал бы работать – или вышел бы из комнаты. Но ее запах продолжал появляться и исчезать, оставляя его в неуверенном и беспокойном состоянии.

Когда он уже в сотый раз поднял голову, то обнаружил, что Делия рассматривает его, причем так серьезно, что он не мог не улыбнуться. Она ответила ему озорной улыбкой. Затем девочка соскользнула со стула и засеменила к нему. Она остановилась рядом и приподнялась на цыпочки, опираясь одной рукой о предплечье Маркуса, пытаясь вглядеться в его картинку, лежащую на столе.

Маркус поднял ее и посадил к себе на колени. Ему даже не пришло в голову спросить, хочет ли она там оказаться. Он поступил рефлексивно. И, должно быть, это действие оказалось правильным, потому что Делия расположилась на его коленях как дома и предложила помочь. Даже для семилетнего ребенка было ясно, что он не достиг какого-либо успеха в рисовании.

– Я могу полоскать для вас кисточку, – проговорила она, – и помогу вам выбирать цвета.

Ливи обиделась на эти слова.

– Ты не знаешь, какие нужны цвета. Твой дракон – розовый с голубым.

– Может быть, мистеру Грейсону нравятся розовые с голубым драконы, – проговорила Кристина. – А если нет, то он вполне может сказать твоей сестре об этом. Смотри за тем, что ты делаешь, Ливи. Хвост твоего дракона готов перебраться с бумаги на стол.

Ливи нахмурилась.

– Я его испортила. – Игнорируя ободряющий шепот матери, девочка сползла со своего стула, схватила рисунок и засеменила к Маркусу.

– Он испорчен, – заявила ему Ливи, ее лицо приняло печальное выражение, когда она подняла рисунок вверх. – Делия заставила меня испортить его.

– Я этого не делала, – проговорила Делия.

– Он не испорчен, – произнесла Кристина, – и нечего досаждать мистеру Грейсону.

– Дракон всего лишь поврежден, – отметил шестилетний Робин.

– Дядя Маркус исправит его, – утешил Ливи его брат, потрепав ее по голове со всем снисходительным превосходством восьмилетнего возраста.

– Тебе придется самой исправлять его, – заявила Делия. – Я помогаю мистеру Грейсону с его драконом.

Маркус услышал слабый, задушенный звук, подозрительно напоминавший смех, с другого конца стола. Но когда он бросил взгляд в ту сторону, выражение лица Кристины стало совершенно серьезным.

– Ты заставила меня испортить рисунок, – обвинила Ливи сестру. – Ты шептала секреты мистеру Грейсону и подсказывала неправильные цвета.