Падающие звезды (ЛП)

— У моего отца жил большой пиренейский пес. Я назвал его Зефир — не суди строго. Огромный, но ласковый как ягненок. Когда мне было пятнадцать лет, его ранил бешеный енот. Мой отец оплатил все экспериментальные методы лечения, но Зефир все равно заразился бешенством. Мы держали его на заднем дворе, вопреки всему надеясь.

— Ветеринарный бот дал нам препарат, чтобы его усыпить. Папа хотел, чтобы это сделал кто-то из нас, но мы все откладывали и откладывали. Однажды показалось, что Зефир снова ведет себя почти нормально. Я вышел во двор, чтобы посмотреть, стало ли ему лучше. Я взял с собой одну из папиных клюшек для гольфа, ну, знаешь, на всякий случай. Чтобы защитить себя, если понадобится.

Уиллоу почувствовала неприятное напряжение в животе. Эта история ничем хорошим не закончится.

— Но ему не стало лучше.

Финн покачал головой.

— Он ничуть не изменился. И когда он набросился на меня, я просто застыл. «Это мой Зефир» — это все, о чем я мог думать. Я не мог заставить себя ударить его. Я просто не мог.

Уиллоу оглянулась на Бенджи, чтобы убедиться, что он в безопасности.

— Что в итоге?

— Мой отец выбежал и выхватил у меня клюшку. А мой отец — он совсем не жестокий. Он работал волонтером в приютах для животных и домах престарелых и, знаешь, буквально мухи не обидит. Я должен был сам сделать Зефиру укол, чтобы пощадить отца. Я должен был использовать клюшку, когда это потребовалось. Но я этого не сделал. Именно моему отцу пришлось убить Зефира, собаку, которую он любил, самым ужасным способом.

Уиллоу не знала, что сказать. Она не очень хорошо разбиралась в таких вещах. Финн в большинстве случаев оставался таким добродушным и веселым. Легко забывалось, что он тоже страдал и многое потерял.

— Твой отец, похоже, хороший парень.

Финн провел пальцем по пыли на верхней полке.

— Такой он и был. И Зефир тоже был хорошим псом. Прямо как тот питбуль.

— Это больше не они. — Уиллоу вздрогнула. — Они превращаются во что-то другое, понимаешь?

Финн сдул пыль с пальца.

— Да, я понимаю.

Они вышли с заправки.

— Ну, по крайней мере, одно мы знаем точно. — Финн наклонился и потрепал Бенджи по волосам, и на его лице снова появилась обычная кривая ухмылка. — Мы точно найдем другой туалет.

Глава 8

Амелия

Амелия порылась в очередной пустой картонной коробке. Полки всех магазинов, в которых они побывали, практически полностью опустели. Это казалось не имело смысла.

— Прошло всего шесть недель.

— Скорее всего, цепочка поставок прервалась несколько недель назад. — Мика вытряхнул содержимое пакета с рисом в пластиковый пакет для покупок. Пересыпалось менее сотни зерен. — Говорят, что магазины держат на полках запасы только на три дня. А в последние несколько лет, когда устойчивые к антибиотикам болезни уничтожили урожай по всему миру, в большинстве мест его стало еще меньше.

Амелия просто уставилась на него.

— Ты не знала, насколько все плохо, — мягко сказал он.

— Я… твой брат рассказал мне. — Лицо Амелии вспыхнуло, ее охватил новый стыд за собственное высокомерное невежество. — Я никогда… моя семья и друзья никогда не говорили об этом.

Он пожал плечами.

— Вы, элита, практически жили в другом мире. Интересно, остался ли он прежним?

— В каком смысле?

— Есть ли еще анклавы, где все — электричество, производство еды, интернет — работает нормально? Места, где люди не знают, что здесь происходит?

Она понадеялась на это, а затем почувствовала укол вины за то, что подумала такое.

— Я не знаю. — Амелия вспомнила о сотнях голодных людей, которые могли оказаться здесь, о детях и матерях с младенцами, ищущих то, что не могли найти. В животе у нее заурчало. Она проигнорировала свой голод. — Мы принесем сюда еду, если здесь есть выжившие.

Мика вздохнул. Он разгладил пакет с рисом, свернул его и положил обратно на полку.

Она подняла брови.

— Серьезно?

— Старые привычки умирают с трудом. — Мика пожал плечами и ухмыльнулся, небрежный завиток упал ему на глаза.

— «Чистота — это тоже благочестие»?

— Что-то в этом роде.

Амелия улыбнулась в ответ. Своим вежливым, мальчишеским обаянием Мика сразу ей понравился. Но он так отличался от своего брата. Несмотря на схожие черты — черные волосы, темные глаза, полные губы и гладкую бронзовую кожу, — Мика мягкий, а Габриэль — резкий. Мика был надежным, верным и милым, как щенок, в то время как от Габриэля исходили ярость, страсть и сдерживаемая сила, и его темные глаза всегда смотрели настороженно и пронзительно, подобно соколу.

Она вернулась к поиску в стопке коробок. Большинство из них были пусты. Несколько мешков с мукой кишели муравьями, еще в одном гнездились мыши. Она никогда бы не дошла до такого отчаяния, чтобы есть грызунов.

Что-то коснулось ее плеча.

Ее пронзил страх. Она вздрогнула, рука взлетела вверх, чтобы отразить удар. Амелия взвизгнула, сердце бешено заколотилось в груди.

— Не трогай меня!

Мика уставился на нее, разинув рот.

Амелию охватило смущение. Сердцебиение замедлилось, страх покинул вены. С тех пор как умер Кейн, она нервничала, ей казалось, что он может подкрасться к ней, как чудовище, воскресшее из мертвых.