Падающий дождь

— Разведку необходимо вести комплексно, Харди, — поучал Грант, излагая уставные премудрости. — Пока что мы сделали первые шаги в налаживании разведки среди местного населения, но мало преуспели в главном — в организации агентурной разведки в батальонах Вьетконга и в органах партизанской власти в нашем районе. Нужны местные кадры, хотя мы заранее должны быть готовы к предательству с их стороны. Наш лозунг «Подозревай каждого». В утренней шифрограмме полковник Фолькстаад спрашивает, что сделано по созданию досье местного военного и гражданского начальства.

— Какой он быстрый! — пробурчал Харди.

— Полковник предупреждает, — строже продолжал командир, — что мы должны немедленно установить контроль над передвижением местного населения и над всеми формами связи населения и властей.

Грант не мог не почувствовать, что дает помощнику по разведке чересчур общие указания, понимал, что в этом сказывается отрыв от реальности. Преодолевая тошнотворную боль в желудке, он лихорадочно рылся в памяти. Нужны, до зарезу нужны конкретные, точные указания.

— Послушай, Харди! — вспомнил Грант еще об одном совете ЦРУ. — Нет ли у нашего хлебосольного старосты красивой незамужней дочки?

— Есть, кэп! И она недурна собой! — с ухмылкой доложил Харди.

— Почему бы тебе не жениться на ней, Харди?

— Жениться?! — в первую минуту удивился начальник разведки. — А что скажет Папа римский о двоеженце Харди?

— Святая церковь, — улыбнулся Грант, — шла и не на такие браки ради укрепления устоев христианства! Серьезно, Харди! Это очень помогло бы нам. Ведь Вьетконг силен именно своими родственными узами с населением.

— Да я, босс, готов жениться хоть каждый день! — горячо заверил Харди командира. — Тем более что моя половина об этом не узнает, а капеллан в Ня-Чанге отпустит все грехи!..

— Это только первый шаг, Харди, — оживился Грант. — Ведь у твоей невесты, наверное, имеется брат?

— У нее два брата, кэп!

— Вот и отлично! — еще заметнее оживился командир. — Мы направим твоих шуринов добровольцами во Вьетконг и так наладим агентурную разведку во вражеском войске!

— Постойте, кэп! — сказал, недоуменно вздернув плечи, Харди. — Но одному шурину всего три годика, а другой уже служит во Вьетконге!..

Пленного уездного начальника перекинули на «материк», зацепив за «небесный крючок». Операцией командовал Клиф.

— Я нокаутировал его намбуталом, — доложил Клиф командиру. — Когда я выстрелил в него иглой-ампулой, он подумал, его укусил москит. Почесал шею и через несколько секунд упал без чувств. Отличная штука — этот бесшумный пистолет! — Он засмеялся. — Вот удивится, когда придет в себя в… Ня-Чанге! Стоило спутать ампулу, и он продрал бы глаза на том свете.

— А ведь этот человек, — задумчиво произнес Грант, — так и не раскололся, несмотря на все старания Шина. Он так же убежден в правоте своего дела, как… скажем, ты.

Клиф уловил легкую запинку в голосе Гранта и удивленно вскинул на него глаза.

— Или, скажем, ты, — добавил он полувопросительно.

Но Грант молчал, глядя на кончик тлеющей сигареты.

— Этот «комми», Джонни, — сказал Клиф, — оказался еще более крепким орешком, чем ты думаешь. Напоследок я и Шин выкупали его в ручье. Забавный был «урок плавания»! Топили его, связанного, пока он не терял сознание, потом откачивали и снова топили. Этот фанатик ничего не сказал.

— Я слышал, — произнес после паузы Грант, — что это была излюбленная пытка гестаповцев и входила в четыре степени допроса, утвержденные Гиммлером.

— Возможно, — равнодушно ответил Клиф. — Нам есть чему поучиться у немцев и у этого Шина. Ты отлично знаешь, что в Брагге мы учились борьбе против партизан у немцев, а обращению с туземным населением — у англичан. Пора снять лайковые перчатки. Мы имеем дело со слишком сильным врагом, Джонни.

— Я не хотел бы, Клиф, чтобы ты и Шин что-либо предпринимали без моего ведома. Шин прекрасно знал, что я был против дальнейших пыток. Харди отправил мальчишку домой, согласно моему приказу?

— Он же докладывал вам, — пряча глаза, вяло обронил Экс-оу.

Клиф не счел нужным рассказывать этому чистоплюю Гранту, что чадолюбивый Харди и не собирался отпускать мальчишку на все четыре стороны. Он считал, что прав капитан Шин: сына уездного начальника отпустить домой никак нельзя — он наверняка выдаст их логово красным властям. Клиф тоже поддержал темпераментные протесты капитана Шина.

— Шин прав, — шепнул он Харди. — Лучшие хранители тайн — мертвецы.

— Но неужели ты думаешь, — возмутился Харди, — что я смогу хладнокровно зарезать ребенка?

— Понимаю! Возьми-ка вот это!

И Клиф передал первому сержанту бесшумный духовой пистолет, стреляющий отравленными иглами-ампулами.

— Кураре? — сказал довольный Харди. — Вот это совершенно безболезненно!

В полумиле от лагеря он замедлил шаг, идя за спиной мальчика, и тот вдруг схватился за шею. Ему тоже показалось, что его укусил москит. Харди волоком оттащил тело от тропы в заросли. Об остальном позаботятся термиты.