Падали, но поднимались (СИ)

— Что… Как… — слова никак не связывались в единое целое, — как ты могла?

Ее голос в воцарившейся тишине прозвучал страшно. Не претензия. Не упрек. Боль и разочарование, идеально дополнившие друг друга словно виски со льдом. Вадим едко ухмыльнулся.

— Хочешь присоединиться?

В голове был такой шум, что Эва с трудом разбирала, что происходит. Вроде бы она выскочила из квартиры, даже не закрыв за собой дверь. Вдогонку за ней в подъезд ворвались громкий смех и чавканье поцелуя — хотя может это подшутило над ней воображение. На последних ступенях Эва оступилась и полетела вниз, врезаясь телом в грязный пол и задевая головой батарею. Небольшую ранку, кровь из которой смешалась с каплями дождя, решившего начаться так не вовремя, девушка даже не заметила. Словно крошечный, совсем чуть-чуть щипавший порез, мог как-то сравниться с дырой вместо сердца, окончательно добившим предательством лучшей подруги.

Не осознавая ни единого шага, проделанного ей, Эва добралась до общежития. Даже комендантша не стала к ней лезть, лишь недоверчиво глядя на трясущийся подбородок и влажные глаза девушки. Эва поднялась по лестнице, на каждой ступени обещая себе, что не заплачет. Но едва девушка переступила порог комнаты, силы оставили её.

Полина оставила книгу и посмотрела на соседку, стоящую в центре комнаты и молча глотавшую слезы.

— Эй, — Эва всхлипнула громче, но больше никак не отреагировала. Полина, прищурившись, поднялась с кровати. — Что снова случилось?

Эвелина открыла глаза. Наверное, слезы туманили его взгляд или делали его стеклянным, потому что Полина оробела на минуту, пересекаясь с ним. Эва скривилась, словно съела что-то невкусное, но Полина знала — так она пытается не выпустить наружу истерику, съедавшую её изнутри.

— Я так больше не могу.

Прежде чем Эва упала на колени, Полина сократила расстояние между ними и усадила на кровать. Но удерживать тело, которое словно заполнили свинцом, девушка не могла. Она упала лицом вниз на колени соседке, больше не сдерживаясь.

Эва плакала навзрыд — словно внутри нее бушевал океан. Полина молчала — но на этот раз в её молчании не было укора. Она гладила соседку по спине и волосам, словно пытаясь каждым прикосновением помочь боли утихнуть. Девушка просидела неподвижно — пока Эва плакала — почти час. И это несмотря на то, что ее ноги ужасно затекли и как будто превратились в вату — Полина знала, что, когда встанет, её будет шатать. Девушка просидела неподвижно — пока Эва, вымотанная слезами, не уснула — даже больше часа. Она осторожно сняла с себя Эвелину, укладывая голову той на подушку, и вышла из комнаты.

Эва проснулась от легкого толчка. Всё тело болело как если бы она серьезно заболела. Перед глазами расплывалось чье-то лицо. Через несколько секунд оно оформилось в лицо её соседки. Полина чуть склонила голову вбок, рассматривая её.

— Вставай, нужно кое-что сделать.

Девушка встала, и Полина помогла ей накраситься — хотя Эва совершенно не понимала, зачем ей это нужно. Девушка чувствовала, что вот-вот умрет — так зачем ей выглядеть красивой.

Пока они шли, Полина молчала, но Эва всё равно рассказала ей все. Скомкано. Короткими обрывистыми предложениями. Как могла. И впервые почувствовала, что соседка понимает и поддерживает её. Они остановились на аллее, ведущей к университету.

— Ты должна это пережить.

Голос Полины был тихим, ровным. Словно она говорила простые вещи. Но как же тяжело было их воплотить в жизнь.

Когда девушки вошли в актовый зал, в котором Эва последний раз выступала на гала-концерте, она все-таки решилась задать вопрос.

— Что мы тут будем делать? Это вообще законно?

Полина посмотрела на нее и ухмыльнулась последнему вопросу. Она кивнула на сцену, где уже было установлено все, что было необходимо для выступления.

— Ты будешь петь, — Эва хотела отказать, но Полина уже тащила ее к микрофону, — давай, тебе это нужно, поверь. Просто вложи в песню всё то, что пережила за последние дни. Текст ты знаешь.

Полина спустилась со сцены и скрылась в темноте — предположительно там находился диджейский пульт. Эва не успела спросить, какую песню она должна спеть, а первые ноты уже зазвучали. Полина была права, эту песню Эвелина хорошо знала.

Слишком часто звезды гаснут,

Падают с небес, всему есть свой конец

Слишком быстро сгорают так близко

Кажется-мечта, но снова пустота

Никогда Эва бы не подумала, что эта песня так сильно подойдет ей. Но теперь она не только чувствовала её — она жила ей.

Разные судьбы, разные люди

Игры без правил, и что дальше будет

Боль и обиды, и сердце залито

Страданиями без конца

Несправедливость, ложь — всё растекалось по семи нотам, словно волшебство существовало на самом деле. И в этот момент Эва создавала его. Боль уходила — но не через слезы, а через мелодию. Каждая нота делала ее сильнее.

Ложь или зависть, весь мир не исправить

Игры без правил, пора ставки ставить

Кто-то пробьется, желая стать солнцем,

Сжигая в лучах себя