Падальщики. Восстание [СИ]

Не сдержалась. Гнев на всю их базу, чьей жертвами мы стали, горел в груди обжигающим пламенем и рвался наружу. Падальщики принесли смерть в мою деревню, они забрали у меня Тиграна, они уничтожили весь мой мир. За что мне быть им благодарной?

И в то же время я понимала, что не могу винить людей в том, что они пытаются выжить. Во времена кочевок мы тоже оставляли стариков под деревьями, потому что они не могли идти дальше, а мы не могли их нести. Обузы для кочевников — смерть, тем более когда хищники поджидают в каждом кусте.

Я тоже грешна. По весне я собирала первоцвет и жеруху, варила из них абортивную настойку и давала тем женщинам, чья беременность была не ко времени — к долгому переходу на новое место кочевки, либо когда назревали голодные времена и лишние рты были помехой. Я не слышала обвинений в свой адрес лишь потому, что то были зародыши, неспособные говорить, или старики, не имевшие больше сил говорить. Чем же я лучше Падальщиков? По-моему я даже подлее, потому что прикрываюсь благодетелью.

— Все нормально. Я не в обиде на вас. Вы спасли сто пятьдесят шесть жителей деревни, — произнесла я в затянувшуюся паузу. — К тому же местные жители уповают на вас, говорят, что только благодаря ресурсам, что вы привозите с поверхности, Желява и живет.

Ни Ольга, ни Леша не ответили. Груз вины за потерянную тысячу с лишним жителей давил на грудь, я чувствовала ее вес, этот крест будет пригибать их к земле до конца жизни.

— Мы слышали, что из-за миссии в деревню Генерал планирует запретить вылазки Падальщиков на поверхность, — произнес Халил.

Внимание Халила к Ольге очевидно так, что его учащенное сердцебиение слышно всем вокруг. Халил самый искренний и добродушный молодой человек, которого я когда-либо знала. Он не умеет врать, и разведчик из него никудышный, а потому Ольга ясно видела его интерес к своей персоне. Но кажется, была не против. По крайней мере, ее глаза то и дело оббегали статную жилистую фигуру Халила, который наконец отмылся от черной восковой смазки с запахом резины, покрывавшей его с ног до головы там в деревне, где он работал с аккумуляторами и маховиком в подвале кирпичного дома. Даже я, знавшая его с пеленок и привыкшая к его сходству с ведром смолы, удивилась, в какого привлекательного молодого человека он успел вырасти подо всеми этими черными масляными разводами. В новом белоснежном рабочем комбинезоне инженера-агронома он выглядел достойно, а его широченная мускулистая грудь выпирала рельефами, которые каждая женщина находит притягательными на генном уровне.

Ольга не постеснялась подарить ему едва заметную улыбку, которая, видимо, сорвалась с ее губ рефлекторно при виде его благодушных больших карих глаз, смотрящих точно в душу. Он же в ответ расцвел такой широченной улыбкой во все тридцать зубов, что Леша скривился в лице, высчитывая степень своей раздраженности этим смельчаком, положившим глаз на его командира.

Эх, юношеская любовь. Самая яркая из всех видов любви. Так у меня было с моим Тиграном.

— Слухи ходят всегда. Не стоит им верить, — ответила Ольга.

— Слухи — это единственный источник информации для людей вне военного блока помимо тех новостей, что распространяет Отдел пропаганды, — парировала я.

Я посмотрела новости лишь раз, его хватило, чтобы понять, какому информационному прессингу подвергаются жители Желявы. От объема хвалебных песен в адрес Генералитета опухоль в мозгу вырастит. Согласно версии Отдела пропаганды, Падальщики, оказывается, нашли нас изнемогающими от голода и холода посреди гор и во время спасли от кровожадных чудищ! Эту новость повторяют утром и вечером, вкрапляя самые жуткие и кровавые видеокадры с того побоища. Если бы я смотрела этот шлак дважды в день, то уже через неделю сама бы поверила в то, что все произошло ровно так, как заявляет диктор с экрана. Несмотря на то, что его в деревне не было, а я была. Отдел пропаганды — сборище тонких психологов и манипуляторов. Неудивительно, что личности, работающие в нем, никогда не покидают пределы военного блока. Служи государству до гроба.

Разумеется, весь этот хрустальный лоск разбивается об очевидные факты: целое поселение умудрялось выживать на поверхности безо всяких подземных баз на протяжении сорока лет, да еще оставшиеся в живых сто пятьдесят шесть деревенщин пышут здоровьем, как древнегреческие боги. А когда я начинаю рассказывать правдивую версию о том, что на самом деле Генерал собирался нас всех в расход пустить, уничтожить целый жизненный уклад, который мы уже третье поколение строили, просто потому, что так твердит Протокол, желявцы начинают выключать новостные мониторы.

Генерал почуял угрозу, исходящую от тупых деревенщин, и этим утром я с удивлением обнаружила, что ко мне приставили дополнительный конвой из двух молчаливых амбалов, которые меня теперь от дома до работы провожают. Их угрожающие рожи да тела размером с гору пресекают попытки людей заговорить со мной. Как будто я хранитель тайного ингредиента в рецепте «как убить президента».

— Алания, я к тебе с конкретной просьбой.