– Спасибо. Ну вот, а потом как в сказке. Стоило распространиться слухам о смерти корейца, как к Алисе приходит бандит Штукарь. Он в «Медикуне» числился делопроизводителем, обеспечивал охрану и транспорт, снимал помещения для переговоров и, я думаю, был пугалом для некоторых строптивых клиник, не желающих ложиться под «Медикун». Что именно он хотел от девчонки, мы узнать не успели. Только я написала подробный отчет о случайном падении Штукаря с балкона, как ваш коллега цепляет наручниками к Алисе юриста «Медикуна» Козлова и тем самым доводит его до неминуемой смерти. Вот, собственно, и все.
– Давайте попробуем предугадать дальнейшие события, чтобы девочка Алиса больше не смывала с себя чужие мозги, – предлагает Лотаров, растекшись на диване рядом с Пенелопой. – Пункт первый, – он показывает указательный палец, – ее безопасность. Мы должны знать, что этим людям нужно от девочки. Пункт второй, – Лотаров делает Пенелопе козу, – кто следующий выйдет на контакт с нею?
– При условии, – сдерживает зевок Пенелопа, – что кореец мертв, а в основе этой заварушки лежат большие деньги.
– Да. При условии, что он мертв. Кто там еще остался живой в «Медикуне»?
– О, это фигура загадочная и никому не известная. Директор, Коржак Е.К. Нигде никогда не появлялся, никто его не видел, никаких следов, кроме подписей на документах, не оставил. Я думаю, надо подождать немного, пока этот загадочный Коржак не придет к Алисе и не скажет, что он ее папа. Мужчины ужасно предсказуемы, хотя… – Пенелопа задумчиво посмотрела на следователя. – Бывают ислючения.
– Подставное лицо? – удивился Лотаров. – Но зачем такая секретность, если вы говорите, что фирма существует официально?
– Это единственное слабое место в моих соображениях. Если человек так тщательно обеспечивал себе секретность, значит, он с самого начала предполагал нежелательный криминальный финал.
– И что, ваши бывшие коллеги по своим каналам не могут найти какого-то там Коржака?!
– Нашли. Одиннадцать Коржаков с инициалами Е. К. в Москве, Петербурге и Твери. Ни-че-го. Если вы узнали все, что хотели, отвезите меня домой. Правда, я так и не поняла, какое отношение к нашему вечеру имеет неизвестная мне кошка – помесь, как там… египетской голубой и донского сфинкса? Правильно?
– А, – махнул рукой Лотаров, – ерунда. Она съела кофейные ягоды, из зерен которых мы с вами сегодня делали кофе.
– Съела ягоды… Понятно. Нет, ничего не понятно.
– Это просто, Пенелопа Львовна. В Нью-Йорке есть всего два ресторана, где вам смогут подать такой же кофе, всего два. Но там кошек кормят ягодами кофе насильно, их заталкивают в гортань кошкам, как рождественским гусям заталкивают грецкие орехи. Я считаю такой метод потребления ягод не совсем удачным. Ведь то, что вам затолкали в горло насильно, вы можете плохо переварить, так ведь?
– Минуточку, эта ваша редкая кошка ест кофейные ягоды сама по себе, правильно?
– Правильно. Она их любит. Вот в чем ее уникальность. Заглатывает, урча, вместе с косточками.
– Хорошо, а нам это зачем надо?
– А мы, дождавшись полного переваривания этих самых скормленных ягод, собрали их косточки, просушили, прожарили, перемололи и подарили друг другу незабываемый вечер.
– Ага… – Пенелопа смотрит на Лотарова с недоверчивой улыбкой. – Собрали, значит… Вы хотите сказать? – она зажала рот рукой и отодвинулась от Лотарова подальше.
– Прекратите, Пенелопа Львовна, вам же понравилось.
– Нет, – придушенно потребовала Пенелопа сквозь ладонь, – вы мне скажите! Скажите это…
– Я уже все сказал. Кошка переварила ягоды, покакала, я собрал косточки… Я очень старался вас удивить, очень.
– Вы!.. Вы просто чудовище какое-то! – Пенелопа уставилась на Лотарова с ужасом. – Вы скопище скрытых пороков, вы извращенец, вы!..
– Да, – гордо заявил Лотаров. – Я люблю кулинарные изыски! А если вы считаете извращением, что я их делю с красивой женщиной…
– Изыски?! – схватив диванную подушку, Пенелопа бросила ее в Лотарова, потом вдруг прыгнула на него и изо всех сил дернула за волосы. – Это называется изыски?! Гурма-а-ан! Да вы посмотрите на себя! Я думаю, для вас самое приятное времяпрепровождение – это поесть на ночь соленых огурцов, запить кислым молоком, а потом сладострастно пукать под одеялом!
– Пенелопа Львовна, – стонет Лотаров. – Зачем вы выдергиваете мои волосы?..
– Волосы!.. Это наверняка парик!
– Успокойтесь, прошу, иначе придется вас ударить!
– Меня? Ударить?! – спрыгнув с дивана, Пенелопа принимает боевую стойку. – Попробуйте, нет, вы попробуйте!
– Прекратите меня смешить, – просит Лотаров, потирая голову.
– Смешить?! Встаньте немедленно!
– Не встану.
– Встаньте, я вам сказала!
– Не встану, и все тут!
Зарычав, Пенелопа оглядывается, подпрыгивает, резко выбрасывает ногу и бьет пяткой в дверцу шкафа. Потоптавшись после этого и воинственно сдувая с лица прядки упавших волос, она решительно направляется в туалет.