Падение

Он обнял меня за плечи и поднял на вытянутой руке телефон. Когда эти уроды уже поймут? Нельзя вести себя с девушками так, как им вздумается! Мы им не собачки на поводке! Да мы, женщины, можем править миром – просто хватает ума не лезть в эту грязь. Я выхватила телефон, встала во весь рост и с размаху швырнула его с трибуны. Квотербек только-только поймал от центрового мяч, как вдруг на поле по крутой дуге приземлился мой собственный снаряд. Джуд снова взглянул на меня, хотя должен был смотреть только на противников – и замер, увидев, что происходит между мной и этим тупым уродом. Мы, вытаращив глаза, в страхе уставились друг на друга. Впрочем, Джуд тревожился зря: парень, обложив меня матом, предпочел свалить обратно к своим. А вот я паниковала обоснованно: один из противников Джуда прорвал линию обороны и теперь несся на моего застывшего столбом квотербека.

Я выкрикнула его имя, но нападающий уже сбил Джуда ног. Даже в момент столкновения тот не отрывал от меня взгляда, но, когда упал и отлетел от удара футов на десять, глаза у него помутнели и сами собой закрылись.

– ДЖУД! – издала я первобытный крик из таких глубин, о существовании которых и не догадывалась.

Затем слетела с места и рванула вниз по лестнице прежде, чем поняла, что делаю. Смотрела только на Джуда, неподвижно лежащего в странной изломанной позе. В голове было пусто. Я растолкала всех по пути, подскочила к бетонному ограждению, отделявшему поле от трибун, и забралась на него, легла на бетон животом, спустила ноги на поле и прыгнула. Стена оказалась выше, чем я думала, но плевать. Все смотрели только на Джуда, к нему сбегались судьи и тренеры, поэтому никто не замечал несущуюся по полю чокнутую девицу. Растолкав игроков, упала возле своего парня на колени.

– Джуд? – заплакала я.

Троица тренеров уставилась на меня – сперва удивленно, затем неодобрительно.

– Мэм, уходите отсюда! Немедленно, – велел один, пока второй снимал с Джуда шлем.

Я издала жуткий всхлип и схватила парня за руку Впервые на моей памяти она была вялой и безжизненной.

– Не уйду…

– Не уйдете сами – уведет охрана, – бросил третий, светя пострадавшему в глаза фонариком.

Я снова всхлипнула. Глаза его стали серыми и пустыми.

– Не уйду, – повторила я, держа в руках ладонь Джуда и пытаясь влить в нее хоть немного тепла и жизни. – И только попробуйте увести меня силой – я этому счастливчику не позавидую.

– Ладно, – сказал первый, надевая пострадавшему фиксирующий воротник. – Но будете путаться под ногами, с радостью вколю вам транквилизатор, который у меня с собой на случай всяких ЧП. Ясно?

– Да.

Хотелось ощупать все тело Джуда – казалось, так я смогу найти больное место. До чего ужасно чувствовать себя бессильной и не знать, что с ним не так… Один из тренеров достал телефон.

– Надо вызвать медиков, ребята.

Остальные закивали. В оцепенении я глядела на горло парня, туда, где еле-еле бился пульс. Значит, жив. Еще два тренера выбежали на поле с носилками. Игроки, повесив головы, неохотно разошлись. Носилки уложили рядом с пострадавшим, и тренеры впятером осторожно его приподняли. Я выпустила руку Джуда лишь на секунду, чтобы его могли переложить, но потом снова вцепилась клещом и пошла рядом. Не знаю, может, я из-за шока ничего не слышала, но, пока мы уходили с поля, стадион молчал.

Когда мы бежали по тоннелю к раздевалкам, заорала сирена. Фельдшеры уже распахивали двери скорой. Услышав слова «сотрясение», «кома», «парализован», я съежилась и заткнула уши. Джуда погрузили внутрь, и я тоже прошмыгнула вслед за фельдшером, прежде чем меня остановили.

– А вы еще кто такая? – рявкнул он, захлопывая двери.

– У него, кроме меня, больше никого нет, – прошептала я, стараясь отделаться от чувства, что мы следуем в катафалке на кладбище.

В приемный покой ворвались на всех парах. Джуда отдали врачам без очереди – значит, травмы у него серьезные… А меня, прежде чем я сообразила, что происходит, отправили в зал ожидания. Само собой, я (как и Джуд, окажись вдруг он на моем месте) не ушла добровольно. Сперва бешеной фурией наорала на медсестер, потом расплакалась и упала посреди коридора на колени. В общем, мне явно прямая дорога в психушку. И лишь когда за мной прислали двух охранников, я взяла себя в руки и сказала медсестре с кислым лицом, что, так уж и быть, уйду. Охрана явно сомневалась в здравости моего рассудка, но тащить силком все-таки не стала.

Я нервно вышагивала по залу ожидания, то и дело порываясь прошмыгнуть мимо охранника, которому, судя по всему, поручили за мной приглядывать. Телефон разрывался от звонков: друзья Джуда пытались разузнать о его состоянии. Через десять минут я его отключила. Что им говорить? Что Джуда увезли в реанимацию, где врачей больше, чем людей на поле для гольфа субботним утром? Я ведь понятия не имею, насколько все серьезно…