Падение

Я поймала себя на том, что слишком сильно сжимаю ему пальцы, пришлось отпустить. Не хватало еще, чтобы ему вдобавок ампутировали руку. Я понимала, что не могу его бросить. Но не могла и остаться. В этом жестокая ирония наших с ним отношений. Я люблю его, хотя и не должна бы. Я доверяю ему, но не верю самой себе. Я хочу его, но все безрезультатно. Да, есть парочки, страдающие оттого, что им хочется и яичницу съесть, и яйца не разбивать. Мы же все это время носились вокруг пустой тарелки. Да, у нас с Джудом было то, что некоторые безуспешно ищут всю жизнь. Только ребята из Министерства будущего забыли включить нашу пару в списки. И если один из нас не бросит другого, все, о чем мы будем мечтать, – это поскорее умереть. Сам Джуд не уйдет. Он повторял бесчисленное количество раз, что никогда меня не бросит. Придется мне встать и навсегда повернуться спиной к любимому человеку. Еще ни разу в жизни мне не было так страшно.

Черт, черт, черт! Я снова схватила его за руку Откашлялась, пытаясь подобрать нужные слова. На ум ничего не шло. Любые фразы застревали комом в горле. Прощай… Самое ужасное слово, которое придется сказать, а потом жить с этим всю оставшуюся жизнь. Джуд ведь не просто моя первая любовь. Он моя единственная любовь. Вот только против нашего совместного будущего обернулись все силы природы.

Я беззвучно разевала рот, пытаясь выдавить хоть звук, как вдруг Джуд стиснул мне руку Подскочив на месте, я уставилась на его пальцы, медленно оплетающиеся вокруг моих. Дышать стало еще сложнее – на этот раз от облегчения. В следующий миг он открыл глаза, глядя на наши сцепленные руки. Невозможно было понять, где его пальцы, а где мои. Они слились воедино, сотворив из нас двоих одно целое – Джуда и Люси. Или Джуси… Я невольно усмехнулась. Он поднял глаза, пытаясь перехватить мой взгляд. И когда я посмотрела на него, мне захотелось спалить к чертям весь этот мир, мешающий нам быть вместе.

Недоуменно скривившись, Джуд огляделся.

– Джуд, у тебя травма. Серьезная, – пояснила я, цепляясь за его руку, словно какая-то центробежная сила могла нас разъединить. – У тебя сотрясение мозга. Ты потерял сознание. Поэтому врачи ввели тебя в состояние комы, чтобы организм восстановился.

Джуд очнулся на удивление быстро. Впрочем, ничего странного, ведь он всегда живет по своим правилам. Он закашлялся, содрогаясь всем телом. Я налила ему воды из кувшина. Поднесла стакан к самым губам и придержала затылок, пока он пил.

– Удар я помню. – Джуд дотронулся до головы. – А вот остальное как в тумане.

– Господи, Джуд… Прости меня, – забормотала я.

– Простить? – удивился он, рассматривая торчащую из вены трубку капельницы. – За то, что я слепой идиот и не увидел летящего на меня громилу? Сам виноват.

– Да, но это из-за нашей ссоры. – Я села поближе, хотя собиралась двигаться в противоположном направлении. – Не будь ее, ты бы не отвлекся…

– Люс, я уже привык. Мы постоянно ссоримся. Да, та ссора была одной из самых жестоких, но сейчас ты здесь, а остальное не важно. Плевать, сколько у нас будет ссор и на сколько они потянут по шкале Рихтера… Лишь бы ты была рядом! – Он приподнялся на локтях. – И я отвлекся вовсе не из-за нашей ссоры. А из-за того урода, которого планировал отметелить сразу после игры.

Джуд ухмыльнулся. Его лицо порозовело.

– А круто ты запустила тот телефон на поле! Прямо Зоркий Глаз и Меткая Рука! Если б видел тренер – выгнал бы меня к чертям и взял в команду на место квотербека тебя.

Я погладила его по плечу, очерчивая линии сухожилий и вен.

– Райдер, если ты и дальше будешь подставляться под удары, точно окажешься на скамейке запасных.

Он фыркнул. Джуд не то чтобы думал, что он неуязвим, – он знал это. Вдруг он схватился за шею, нащупывая что-то под подбородком. Лицо опять побелело.

– Где моя цепочка?

Он резко сел, осматривая палату.

– Вряд ли прилипла к потолку, – ехидно ответила я, когда он стал вглядываться в идеально белую плитку на потолке.

– Где она? – сдавленно переспросил Джуд.

Неужели он и правда так сильно ударился головой?

– Успокойся. Никуда она не делась. Ее, скорее всего, сняли в приемном покое и сложили с остальными твоими вещами. Потом найдем.

– Хорошо, – выдохнул он. – Ты права. Потом найдем. – Он вновь упал на кровать с изможденным видом.

– И давно ты носишь цепочки? – полюбопытствовала я, надеясь про себя, что это не толстенная цепь с увесистым кулоном.

– С тех пор как взял себя в руки.

– Когда же это произошло? – прищурилась я.

Он усмехнулся, а потом умолк и заметно побелел.

– В чем дело? – испугалась я не на шутку, в любую секунду готовая нажать на красную кнопку возле кровати.

– Мне снился сон, – сказал он, глядя сквозь меня. – Только что его вспомнил. Поэтому и проснулся. – Уголок его рта дернулся. – Один и тот же сон по кругу, снова и снова. Раз сто его видел, не меньше. Помню, как пытался проснуться и не мог. Все время что-то тянуло меня назад, мешая проснуться.

Наверное, те препараты, которые ему вкололи, хотя кома длилась всего чуть больше часа.

– И что ты видел? – спросила я, желая вытянуть весь мучающий его яд.