Падение

Шпионить за собственным братом? Именно поэтому Рафалю понадобился читатель? Чтобы предать родную кровь? Лицо Райана покрылось по́том. Сначала Рафаль скрыл от него, что они лишились бессмертия и магических сил. А теперь он еще и переманил на свою сторону одного из учеников самого Райана? Прямо в его школе? Да, Рафаль – злой близнец. Но это уже не Зло. Это сумасшествие.

«Почему?» – пытался понять Райан. Почему Рафаль хочет шпионить за ним? Почему скрывает, что они теперь смертны? Почему ведет себя так, словно брат-близнец ему враг?

Райан услышал шаги и снова превратился в Рафаля. Мимо прошмыгнули трое никогдашников, явно замышлявших что-то нехорошее. Они не заметили его, застывшего в тени. Но оставаться здесь слишком опасно. Нужно незамеченным добраться до моста, а потом вернуться в Школу Добра…

Комочек зеленого света влетел прямо в окно, отскочил от стены и врезался ему в глаз. Райан удивленно потер лицо и, открыв глаза, перед которыми все плыло, увидел зеленолицую чернокрылую фею, которая схватила его за руку.

– Рафаль! – прошипела Мариалена. – Что-то случилось!

Райан сосредоточился на маскирующем заклинании, чтобы продержать на себе лицо Рафаля как можно дольше. Но Мариалена же ясновидящая. Она наверняка видит его насквозь…

– Мои силы оставили меня, – тяжело дыша, сказала фея. – С тех самых пор, как я сбежала из Гавальдона. Теперь уже не ясно, кто станет тем Единственным и будет править школой. Будущее непонятно…

– Не спеши, – перебил Райан. – О чем ты вообще?

Мариалена нетерпеливо уставилась на него:

– Пророчество, что один Директор школы возвысится, а другой падет. Пророчество, которое сообщили тебе мои родные. Что или ты умрешь, или твой брат и тот Единственный, кто выживет, будет править много веков. Этот Единственный прославит мою семью. Я думала, что один из вас убьет другого, чтобы исполнить пророчество. Но теперь я уже не так уверена…

– А-а, – протянул Райан. Теперь он уже несколько лучше понимал поведение брата. Он помолчал, думая, как бы не проговориться. – Значит, теперь ты видишь что-то другое.

– Между вами встал кто-то третий, – ответила фея. – Союзник, или враг, или, может быть, даже будущий Единственный… я не знаю.

«Мидас», – подумал Райан.

Фея взлетела с его руки, хлопая черными крыльями.

– Я вернусь к своей семье. Может быть, они увидят то, чего не вижу я. А до тех пор… будь осторожен, Рафаль. Помни о Правиле трех. Союзы важны, когда в бой вступает третий. Тот, кому ты решишь довериться, либо спасет тебя, либо обречет на смерть.

Райан кивнул, смотря ей вслед. У него уже не было сил удерживать на себе лицо брата. Когда фея вылетела в окно, Райан снова стал собой.

Он остановился у окна, подставляя непослушные волнистые волосы холодному белому свету луны.

«Теперь все ясно», – подумал он.

Один поднимется, один падет.

Пророчество, уже давно известное его брату-близнецу.

Вот почему Рафаль шпионит за ним.

Вот почему хранит тайны.

Рафаль делает все возможное, чтобы победить в этой смертельной схватке.

Чтобы в конце концов стать Единственным.

«Но Добро всегда побеждает», – напомнил себе Райан.

Его кровь вскипела, щеки залились краской.

Мидас и Рафаль объединились против него.

Команда чистейшего Зла.

Они знают Правило трех лучше его.

Но при этом забыли главное правило сказок.

Зло нападает, Добро защищается.

Они, Директор школы и ученик, напали на него.

И теперь он будет защищаться.

Он станет Единственным.

А если Рафаль и Мидас оба погибнут из-за пророчества?..

Синие глаза Райана сверкнули в темноте.

Пусть будет так.

16

Чтобы догнать пиратский корабль ночью, нужно быть быстрым и умелым – а тем, кто летает впервые, этих качеств обычно не хватает.

– К-к-как вообще д-д-держать равновесие? – заикаясь, спросил Аладдин, которого швыряло вверх-вниз и который не понимал, какое чувство сильнее – изумление от полета на высоте тысячи футов или страх из-за турбулентности. – Надо грести ногами или махать руками?

– Ни то, ни другое! – крикнул в ответ Гефест. – Сохраняй спокойствие, и тебя просто будет нести вперед ветром!