Падение

Он хотел им сказать, что Рафаль – это Фала, а Фала – это Рафаль, но чем это поможет? Он лишь признается тем самым, что он, избранный лидер Гвардии Питера, сговорился с Директором школы, которого Пэн хочет убить. Пэн сказал, что перерезает горло Потерянным мальчишкам, которые подвели его. Что же он тогда делает с предателями?

Но у Мидаса была и еще одна причина молчать.

Что-то было в Рафале… такое.

Что-то, что притягивало его к юному Директору школы, из-за чего ему хотелось всеми силами помочь ему вернуться и снова править школой. Не просто для того, чтобы к Рафалю вернулись прежние силы и он отправил Мидаса домой. Что-то другое. Ужас и одновременно ожидание чего-то захватывающего…

Его голова снова погрузилась под воду, он захлебывался, в ушах стучало и звенело. Визг фей разносился эхом, они требовали признания.

Его мысли замедлились, словно мозг постепенно заливало водой…

В сказках, которые он читал в Гавальдоне, феи были маленькими и изящными, в длинных платьях. Они прятали в твоих волосах цветы, шептали на ухо тайны и плясали в фонтанах, когда шел дождь. Добрые малышки, которых целовали в носики, потому что они состояли из чистой любви. Феи Питера были совсем другими. Они носили облегающие корсажи, мазали губы яркой помадой, пользовались отвратительными духами, были злыми, мстительными и, похоже, только радовались возможности убить мальчика в отместку за все те поцелуи, что им не достались. Они напоминали ему девочек-всегдашниц: милые снаружи и психованные внутри. Но мысли уже путались, его голова поднималась на солнце и снова погружалась в воду, он то хватал ртом воздух, то булькал, снова и снова, пока силы не начали покидать его. Он бы отдал умение превращать все в золото, лишь бы это закончилось. Он бы отдал все. Он хотел, чтобы вокруг больше не было ни магии, ни золотых рыбок, ни фей. А куда он пойдет? У него нет друзей. Нет семьи, о которой нужно заботиться. У него ничего нет, кроме ручной змеи, укромного местечка на озере и… Рафаля.

Но Рафаль не торопился его спасать.

В тумане между жизнью и смертью к нему наконец пришло понимание.

Его никто не спасет. Потому что он никому не нужен.

Он умрет один.

Феи погружали его под воду со все более злобными криками, уже не надеясь добиться ответа. В его легких разливался свирепый океан, голубая буря превращалась в холодную тихую могилу…

А потом давление вдруг исчезло.

Послышался дикий визг. Мидас повернулся и увидел, как кто-то накрыл фей сетью и вытащил из речки под ослепительные солнечные лучи. На полсекунды ему показалось, что он видит сон. Но затем сквозь свет показалось лицо, увеличенное и искривленное водой, а потом две руки подхватили его под шею.

Рот Мидаса снова оказался над водой, и он с шумом втянул воздух.

Вот что это такое.

Когда кто-то о тебе заботится.

Когда ты можешь быть уязвимым рядом с другим.

Он невольно улыбнулся. Глаза так щипало, что он оставил их закрытыми. Больше всего на свете он был рад тому, что снова дышит.

Может быть, ему место на самом деле не дома?

А здесь?

С единственным другом, который у него был за всю жизнь.

Сказочная концовка.

Словно он на самом деле всегдашник.

– Скорее, – послышался резкий голос.

Он открыл глаза и увидел, что его спаситель, одетый в черное, уже вышел на берег, закинув на плечо сеть с феями.

– Куда мы? – ошеломленно спросил Мидас.

Рафаль окинул его злым взглядом:

– Посмотреть, чего ты на самом деле стоишь.

3

– Это… просто… чушь какая-то, – пропыхтел Ботик, выползая из морских волн на берег Нетландии.

За ним из воды появились еще двое Пропавших мальчиков, один с татуировкой «Туби», другой – «Баухаус», загорелые, все в синяках и ссадинах, в зеленых саронгах. Все трое повалились спинами на песок.

Ботик побагровел от злости, фиолетовые глаза горели, словно два семечка в спелом красном фрукте.

– Пираты скинули нас со скалы и оставили умирать. И Пэн нас даже не спас. Мы привели ему Крюка, а что получили? Ни награды, вообще ничего.

– А теперь у нас и Крюка нет, – заметил Туби. – Питер нас всех изобьет, когда вернется.

– Пусть попробует, – вскипел Ботик. – Все эти годы он уверял нас, что главная добыча – это Крюк. Что, поймав Крюка, мы станем не просто Пропавшими мальчишками. Что мы будем особенными. А потом мы ловим Крюка, и вместо того, чтобы нас наградить, он улетает по каким-то совершенно секретным делам, словно у него есть что-то важнее. Что может быть важнее Крюка?

Он стиснул зубы.

– Это все те два парня. Те, заносчивые, со светлыми волосами и ожерельями-солнцами. Это они сказали ему бросить нас. Убедили его в чем-то. Но в чем?

– А что, если Питер вообще не вернется? – добавил Баухаус. – Что тогда будет?

Ботик рывком сел, его фиолетовые глаза заблестели.

– Тогда Нетландии понадобится новый король. Не так и плохо, а?

– Если только Питер об этом не узнает, – ответил Туби. – Тогда этот король будет очень, очень мертв.

Ботик задумался:

– Нам нужно узнать, куда делся Пэн. И вернется ли.

– Но нам никак это не узнать, – возразил Туби. – Это знают только сам Пэн и те два мальчика, которых он забрал с собой.