Падение

– Заткнись, – отрезал он с выраженным ирландским акцентом.

Я закатил глаза.

– Отлично. Вот. – И нажал несколько кнопок, начав отправлять файлы, по мере того как они загружались с моих флешек. – Когда получите всю эту шнягу, оставьте меня в покое на пару дней, ладно?

– А что случилось? – Он отпил кофе. Получив от меня то, что ему было нужно, Киаран явно расслабился.

– Ничего особенного. – Я не хотел, чтобы мой работодатель понял, что я растерян, и перестал в меня верить. Чем меньше информации, тем лучше. – Мне просто нужно сосредоточиться на одном параллельном проекте.

– Как ее зовут?

Он повторил мои собственные слова с усмешкой в голосе, и я свирепо воззрился на экран.

– Это не ваше дело, к тому же она все равно меня ненавидит!

– Сомневаюсь.

Загрузив данные с последней флешки, я перетащил файлы в папку Киарана и отправил их ему.

– Я впервые занимался с ней любовью в грязном павильоне на ярмарке, а потом не разговаривал пять дней. Поверьте, она ненавидит меня.

Он покачал головой.

– Сынок, у женщин все просто. Они хотят получить все. Ничего сложного.

Я нервно усмехнулся.

– Точно, ничего сложного.

А потом посмотрел на него.

– А что если она хочет знать то, о чем я не хочу ей рассказывать?

– Ты ставишь вопрос неверно, – ровным тоном произнес он. – Он, скорее, звучит так: ты предпочтешь сохранить свои тайны или удержать ее?

Я опустил глаза.

– Если хочешь, чтобы у тебя была женщина, – продолжал он, – пора начать вести себя как мужчина. – Я понимающе кивнул. – И это означает, что и выглядеть ты тоже должен как мужчина.

Я прищурился и окинул взглядом свои тренировочные штаны и кроссовки.

– В каком смысле?

– Пора повзрослеть, парень.

Я смотрел на него во все глаза, а когда наконец заговорил, в моем тоне отчетливо прозвучало предостережение.

– Ну, знаете что? Девчонкам нравится, как я выгляжу.

– Точно. Девчонкам, – отрезал он. – Им могут нравиться все эти футболки с надписями, цепочки для бумажников и хулиганские косички, но готов поспорить, что в этой одежде ты не чувствуешь себя достойно, не так ли?

Я выгнул бровь.

– Подавай себя с достоинством, Джексон. Ты удивишься, как это отразится на твоем поведении. Однажды ты станешь отцом, ради всего святого.

– Какого черта?

– Возможно, – поправился он. – И вот в таком виде ты будешь приходить на родительские собрания?

Полегче! Что, вообще, происходит?

– Этот разговор явно зашел не в ту степь. – Я нервно хохотнул.

С чего вдруг мой внешний вид подвергся критике? Никто еще на него не жаловался. Джинсы, черные штаны, удобные футболки, которые отлично на мне сидели…

Моя одежда не привлекала лишнего внимания, но и Армией спасения тут не пахло. Черт, почему он заставляет меня чувствовать себя каким-то бомжом?

Киаран откашлялся.

– Мой зять – в нем есть что-то от Барби. – Он дернул подбородком. – Пусть сходит с тобой в магазин.

Мэдок и я? Вдвоем на шопинге?

Я набрал побольше воздуха в грудь, пытаясь понять, что вообще творится. Да, точно. Возможно, Мэдок был своим там, куда не вписывались мы с Джаредом. Мы не придавали значения одежде, внешнему виду, и в какой-то мере это работало на нас. Однако по отношению к Мэдоку люди проявляли чуть больше уважения. О нем у них с первого взгляда складывалось иное впечатление, нежели обо мне. Я это замечал, несмотря на то что все вели себя тактично. У Мэдока было собственное чувство стиля. Люди ценили такое.

– Магазин? – повторил я.

– Да, магазин, – передразнил меня Киаран. – И отстриги свои чертовы патлы.

С этими словами он отключился.

Недоуменно глядя на пустой экран ноутбука, я медленно откинулся на спинку стула, чувствуя себя еще более растерянным, чем после визита Тэйт.

Что это, вообще, было? Как так вышло, что от дел мы перешли к разговору о женщинах, а потом к разговору обо мне как о будущем отце и о смене имиджа?

Я провел пальцами по волосам. У меня никак не получалось отдышаться.

Я стану отцом?

А потом я увидел свое отражение в экране ноутбука и замер.

Однажды я, возможно, стану отцом. Чьим-то отцом.

Был ли я недоволен собственной внешностью? Никогда не задумывался об этом всерьез. За женщин мне бороться не приходилось, я был чист и здоров. Этим, собственно, и ограничивались мои соображения касательно собственного внешнего вида.

И мне нравилось, как на меня смотрела Джульетта. Так, словно не видит во мне никакого дерьма. И ее вроде бы совсем не волновала ни моя одежда, ни моя прическа.

Мэдок однажды сказал, что не одежда красит мужчину, а мужчина – одежду.

Я схватил свой хвост, намотал его на кулак. Не знаю, как одежда, но волосы определенно мной управляли, и мне это порядком надоело.