Падение Аккона

Друзья разошлись в поисках шотландца — Морис отправился в оружейную палату и спальню, Тарик решил поискать Мак-Айвора на крепостной стене, а Герольт пошёл в башню цитадели, собираясь в случае неудачи осмотреть обширные конюшни. Искать ему пришлось недолго. Арчибальд, косоглазый конюх Мак-Айвора, знал, где Герольт сможет найти исполинского тамплиера.

— Мой господин вон там, в пустом стойле, — озабоченно сказал Арчибальд. — Но не спрашивайте, что он делает в этом тёмном углу. Знаю только, что он давно сидит там с мрачным лицом на корточках перед великолепным мечом, подобных которому я не видел. Я пытался о чем-то спросить его, но он грубо оборвал меня на полуслове и вышвырнул из стойла.

Он даже пригрозил избить меня, если я ещё раз его потревожу. За все годы, которые я провёл у него на службе, он ни разу так не поступал. Готов поспорить на мой лучший скребок: что-то с ним неладно!

— Он определённо не отдавал себе отчёта в том, что говорил и делал, — заверил его Герольт, понимавший, что могло угнетать и раздражать его друга. — Он думал об очень важных вещах, о которых не мог говорить. Это очень личное дело. Так что сосредоточься на работе. Я пойду, проверю его.

Герольт прошёл в конец конюшни и распахнул дверцу последнего денника.

— Да исчезни же, не то… — тут же зарокотал бас Мак-Айвора где-то в полутьме. Но, увидев того, кто к нему пришёл, шотландец оборвал себя на полуслове. Его голос прозвучал немного дружелюбнее, когда он спросил:

— Герольт, будь так любезен, оставь меня ещё ненадолго.

— Капитан Рауль известил нас, что великий магистр желает срочно нас видеть. Всех четверых. Наверное, аббат говорил с ним, — предположил Герольт. — Мы уже чуть ли не весь Аккон обошли, разыскивая тебя.

— Пусть подождёт, — хладнокровно проговорил Мак-Айвор, сидевший на охапке сена. На коленях великана лежал обнажённый меч, сделавший его хранителем Грааля. Он задумчиво поглаживал тамплиерский крест. Однако, на лице его отражалось не восхищение, которое можно было ожидать, а уныние и внутренняя боль.

Герольт подошел к Мак-Айвору и сел рядом с ним. Помочь товарищу, которого он ещё никогда не видел в таком мрачном расположении духа, казалось ему важнее, чем все остальное.

— Хочешь поговорить? — спросил он.

— О чём я должен говорить? — насупился Мак-Айвор.

— О том, что мы вчера пережили. Не знаю, как ты, но я почти не спал, настолько был взволнован. А когда все же ненадолго уснул, видел страшный сон, — признался Герольт. — И, если честно, я испугался. Я чуть не пожалел о том, что мне удалось вытащить меч из скалы. Аккон — накануне захвата мамелюками. А я должен быть одним из тех, кому поручена охрана Святого Грааля. О Господи!

Мак-Айвор невесело усмехнулся.

— А я так вообще все это время провёл как в кошмарном сне. Но не это меня пугает… правда, не это.

— Так что случилось? Или ты не доверяешь мне? Друг за друга в верности и чести — мы дали такую клятву. Эта клятва для меня священна, и я готов отдать жизнь и за тебя, и за других. Разве не должны мы поэтому откровенно и обо всем говорить друг с другом?

Шотландец поднял голову и молча посмотрел на него — так, будто колебался: должен ли он честно ответить?

— Клятва свята и для меня, Герольт! — убеждённо произнёс он. — Но мне… мне очень трудно говорить о том, что произошло в этот же день ровно десять лет назад… Точнее, о мерзости, которую я совершил в тот день.

Герольт понимал, что разумнее не задавать вопросов, а подождать, когда его друг продолжит говорить.

— Я прекрасно жил в Лох-Коннели, в Шотландии, в замке своего отца. Я был единственным сыном и его любимчиком, которому он однажды должен был передать наследство, — заговорил наконец Мак-Айвор. — Я имел все, что только мог пожелать, пока однажды не влюбился в дочь нового арендатора.

Герольт вздохнул, но ничего не сказал.

— Её звали Аннот. И она была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо видел. Мне только исполнилось семнадцать, и я не мог думать ни о ком, кроме неё. Я добивался её расположения, и через несколько месяцев мне удалось завоевать её сердце. Она постоянно пыталась образумить меня, говоря, что наша любовь не имеет будущего, и что своим упорством я подвергаю её семью опасности. Конечно, я знал, что мой отец никогда не согласится на союз с дочерью бедного арендатора и что Аннот вместе с семьёй будет изгнана из нашей земли, как только отец узнает о нашей любви. Я должен был жениться на Элен Балфур, дочери нашего соседа. Наши семьи давно связывала дружба, и этот брак должен был сделать её ещё прочнее. С Элен мы давно были помолвлены. С её старшим братом Малкольмом мы выросли вместе, и он был моим лучшим другом. Как и все, Малкольм считал, что ему суждено стать моим шурином. Но мне пришлось убедиться, что наша дружба и моё счастье значат для него гораздо меньше, чем доброе имя сестры и возможность увеличить силу их рода через наш брак. Ведь родив меня, мать больше не могла рожать детей.

Мак-Айвор помолчал, мрачно глядя перед собой.