ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ

К лету 1990 года США, а за ними Англия и Франция заняли недвусмысленную позицию поддержки скорейшего присоединения ГДР к ФРГ на условиях НАТО, то есть в форме фактического поглощения. Определенные зигзаги в высказываниях и поступках отдельных французских и английских политиков отражали не только реальные страхи перед лицом германского объединения, но и желание поглубже втянуть нас в распри с немцами, чтобы воспрепятствовать «возрождению Рапалло», то есть прямого сотрудничества между Советским Союзом и Германией.

Практическое начало аншлюса ГДР, отмеченное введением в республике с 1 июля 1990 года западногерманской марки в качестве единственного платежного средства, проходило в обстановке, когда почти вес участники СБСЕ выразили согласие с боннской программой форсированного достижения единства Германии, разработанной в тесном контакте с правительством ГДР. Особое внимание привлекла линия нового руководства бывших социалистических стран, сделавшего ставку на политическую и экономическую помощь Запада, в первую очередь ФРГ. В своем стремлении «опередить» СССР эти страны шли на заигрывание с западными немцами даже в тех областях, в которых по классическим канонам затрагивались, по существу, их национальные интересы.

Перспектива внешнеполитической изоляции Советского Союза усугублялась обозначившейся возможностью такого развития, при котором германское объединение опередило бы разработку международного урегулирования в отношении Германии. В этом случае возникло бы нетерпимое положение вокруг дислоцированной на территории ГДР Западной группы войск (ЗГВ), которая оказалась бы в «подвешенном состоянии» (уже введение в ГДР марки ФРГ продемонстрировало крайнюю степень зависимости положения ЗГВ от доброй воли правительства ФРГ).

Надвигавшийся кризис, угрожавший перечеркнуть все плоды разрядки в Европе и в мире, был предотвращен компромиссом, найденным М.С. Горбачевым и Г. Колем в ходе визита канцлера ФРГ в СССР 15-16 июля 1990 года. Смелость и верность решения, принятого в те дни советским внешнеполитическим руководством, можно будет в полной мере оценить лишь впоследствии. Благодаря новому мышлению удалось превратить казавшееся неминуемым поражение нашей дипломатии в ее триумф. Вместо ослаблений позиций СССР в центре Европы в результате исчезновения ГДР удалось заложить прочную основу всестороннего сотрудничества с единым германским государством, то есть для укрепления наших связей с Европой и нашего влияния на континенте.

«Северокавказское чудо» воссоздало общность судеб немцев и русских, почти разрушенную XX веком, дважды столкнувшим наши народы в самых губительных войнах за всю историю человечества. Несущей опорой германо-советской дружбы, служившей основой и содержанием нашего союза с ГДР, стал весь германский народ. Впервые за последние сто лет создана ситуация, которая позволяет мирное и в мирных целях сложение экономических потенциалов двух самых мощных держав континента на благо их народов и всей Европы в целом. Значение этого факта невозможно переоценить. Но автоматически реализовать такую возможность нельзя, это потребует целеустремленных политических действий с обеих сторон.

Обстановка в Западной Европе не может оставаться статичной – так сказать, «старой», за минусом раскола Германии и Варшавского договора. Мы только что на собственном опыте убедились, что надежды на вечность статус-кво несбыточны. Объединенной Германии не отсидеться в стороне от грядущих международных бурь, каким бы естественным такое стремление ни было. Нежелание немцев участвовать в войнах достойно всяческого уважения и поддержки с учетом их исторического опыта. Однако дело неуклонно идет к тому, что Германия будет вынуждена принять на себя долю ответственности за положение дел в мире, соответствующую ее политическому и экономическому весу.

И нам совершенно необходимо определиться, какой мы хотели бы видеть будущую Германию – до сих пор мы ограничивались, так сказать, «отрицательным образом», подчеркивая качества, которые мы не хотели бы у нее видеть, – агрессивность, реваншизм и т.д. Не просто наивным, но и фатальным было бы представлять себе «идеальную» Германию в виде этакой «дойной коровы». Немцы готовы помогать, но помогать с толком и результативно. Наше дело определить, какая помощь нам нужна, и позаботиться о том, чтобы она не уходила в песок, а создавала ценности, опираясь на которые мы могли бы действовать по принципу «долг платежом красен». В любом случае нам нужна активная, точно просчитанная, учитывающая реальности и тенденции их развития «германская политика». Спорадические всплески суетливой хлопотливости, сменяемые долгими промежутками летаргического безразличия и отрешенности от нужд момента – этого мы никак не можем себе позволить на направлении, ставшем одним из решающих в нашей внешней политике, по крайней мере в том, что касается Европы.