ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ

Мы в посольстве понимали, что наступил решающий момент, когда Советскому Союзу придется занять четкую позицию по германским делам; отделываться заявлениями общего порядка становилось невозможным. На совещании 21 января (это было воскресенье) посол, обычно не отличавшийся решительностью своих высказываний, подчеркнул: «Сейчас надо выявить несколько моментов, по которым надо дать бой. Рост неонацизма, влияния «республиканцев»[136] требует от нас, чтобы мы показали народу ГДР, куда это ведет. Второе: сказать ясно, что дальше отступать нельзя; надо кончать верхушечную борьбу и заняться базисом. Продумать, как мы можем помочь СЕПГ-ПДС, усилить взаимодействие с друзьями в этот кризисный момент. Грегор Гизи в ближайшие дни [полетит] в Москву, ([по крайней мере, мы] надеемся на это)». Одновременно посол распорядился «освободить кабинеты от хлама, подготовиться к кризисной ситуации, никакой беспечности!». Наши оценки подтверждались информацией, почерпнутой из бесед с людьми, которые не только разбирались в ситуации, но и зачастую формировали ее.

В ходе моих контактов у меня сложилось впечатление, что в «верхах» ГДР верх начинает одерживать паника. Генеральный секретарь МИД республики Альфред Нойман говорил мне 16 января: «Практически все кончено – поезд ушел. Юг [ГДР] по Карл-Маркс-штадт включительно уже воссоединился с ФРГ. В ближайшие две-три недели демонстранты добьются роспуска СЕПГ-ПДС. Забастовок не выдержит никто. Нажим снизу слишком велик. И тогда, собственно, все будет закончено – [еще] до выборов 6 мая. Ошибочный курс на зажим всей внутриполитической жизни начался в 1985-1986 годах; за него теперь приходится расплачиваться. Население настроено очень враждебно по отношению к СЕПГ-ПДС и к СССР. Как только чехи добьются соглашения о выводе [советских] войск, эти же лозунги появятся и в ГДР. Войска придется выводить и отсюда. Толпе наплевать на юридические основания – она знает, что если Советская Армия не стреляет в Прибалтике, то в ГДР она точно стрелять не будет. Нельзя Модрова принимать [в Москве] вместе с Гизи – это [была бы] катастрофа. США действительно хотели бы сейчас продлить существование ГДР, но ничего СССР, да и другие три державы против воссоединения сделать не смогут. Тяга к воссоединению легко объяснима: все побывали в Западном Берлине и ФРГ и у всех вопрос: нас держали 28 лет взаперти, чтобы сохранить нашу нищету?»

17 января я встретился с Лотаром де Мезьером, мнение которого сводилось к следующему: «В нынешнем виде правительство не справится [с ситуацией], нужна «коалиция разума» с привлечением всех партий и группировок, претендующих на власть. Именно всех, чтобы прекратились разговоры о выходе из коалиции с СЕПГ-ПДС. ХДС ГДР требует от ХДС ФРГ прекратить [давать] советы, они только мешают. Мысль о совместном выступлении Коля и де Мезьера на предвыборном митинге контрпродуктивна: идея сохранения хоть какой-то особенности ГДР остается сильной. Вопрос в том, кто сумеет объединить рабочий класс (или социальную прослойку, которая так называется). СДП ГДР слаба организационно и персонально. У ХДС есть шансы: надо лишь дать людям простой и популярный лозунг. Например: Die Guten bleiben hier! [Порядочные люди остаются здесь!]. От СССР требуется огромная осторожность: нельзя заявлять, что Советский Союз поддерживает социализм в ГДР или СЕПГ. Это перенесет всю ненависть народа на СССР. Лучше не принимать Гизи [в Москве] – это будет иметь тот же результат. Ни в коем случае не принимать [сразу] Гизи с Модровым – [это будет означать политическую] гибель Модрова. Содержание советских высказываний [должно сводиться к следующему]: мы за народ ГДР, за его благополучие и благосостояние. Четырехсторонние жесты (типа встречи четырех послов) сейчас вряд ли окажут воздействие. Открытое выступление СССР против воссоединения контрпродуктивно. Положение в правительстве тяжелое; аппарат все время подводит Модрова. Нет уверенности, что доклад по [раскрытию деятельности министерства государственной] безопасности 15 января[137] содержит всю правду. Если там есть вранье или умолчание, правительство погибло. С Шальком[138] связано такое, что в случае разглашения это приведет к кровопролитию (наркотики, золото). […] Круглый стол стал местом болтовни для интеллигентов. Причина захвата [здания] МГБ – доклад на Круглом столе по [министерству государственной] безопасности. Запад подгонял развитие в ГДР в течение последних недель, а теперь испугался, [призывает:] держитесь!»