Падение драконов

Габриэль поморщился.

— Еще я согласен с тобой в том смысле, что мы стали сильнее. Мне кажется, что тот разделенный разум — это Некромант. Он не мог пробить мои щиты.

— Я могу найти патриарха, — решил Мортирмир. — Ты знаешь, что он такое на самом деле?

— Нам надо его прикончить. И у нас есть некоторые свидетельства того, что патриарх — не инструмент Некроманта, а слуга другой воли. Или вовсе новый игрок.

— Я хочу найти патриарха, — сказал Мортирмир и взглянул на Габриэля: — Ах да. Третий игрок. Мастер Смит даже не намекал на такое. А вот Кронмир — да.

— Знаю. — Габриэль глубоко вздохнул. — Сначала Некромант. Кронмир боялся, что с нами играют.

— Очень хорошо. Когда?

— Послезавтра, — сказал Габриэль. — Найдем патриарха.

— Я думаю, без своей армии он ничего собой не представляет.

— А если Жизель найдет его первой, — улыбнулся Габриэль, — ему не поздоровится. Меня волнует, что есть третий игрок, о котором мы ничего не знаем.

Мортирмир подергал себя за ус.

— Да хоть десять игроков. Драконы могут становиться людьми. Одайн — управлять людьми. Откуда нам знать? Могут быть и игроки-люди, мужчины и женщины. Все, что узнали мы, может быть известно и другим. Пророчества госпожи Юлии не тайна.

— Господи, — пробормотал Габриэль.

— Неважно, — Мортирмир махнул рукой с юношеской снисходительностью, — давай просто убьем тех, кого сможем найти. Жизнь и без того достаточно сложна. Кстати, я расшифровал большую часть заклинания магистра Аль-Рашиди.

— И? — Габриэль своей частью еще не занимался. А должен был.

— Я знаю, как сделать Оскверненный меч. — Морган улыбнулся.

— Гармодий…

— Он тоже, но ничего не говорит.

Габриэль смотрел на восток.

— Габриэль, — сказал Мортирмир фамильярно — так говорили с императором только Изюминка и Плохиш Том, — ты же не думаешь, что все дело в Эше? Это не закончится. Так считал мастер Смит, и он доказал это. Даже если мы выиграем сейчас, все повторится, и еще раз, и еще. До последнего мига нашего мира.

— Спасибо за такую веселую мысль. Ладно, ты прав. Давай просто убьем тех, кого видим. Однажды Жан спросил меня, могу ли я драться все время, каждый день. И теперь я знаю ответ: нет, не могу. Я устал.

Морган поднял бровь.

— Так вот, Оскверненные мечи…

— Ну? — заинтересовался Габриэль. Или даже встревожился, потому что сбить Мортирмира, оседлавшего какую-то тему, было не проще, чем какой-либо из его собственных щитов.

— Я могу их сделать.

— Правда?

— На самом деле это просто упражнение по связыванию реальности и эфира.

Мортирмир вошел во Дворец Габриэля и показал.

— Нужно очень много энергии, — заметил Габриэль. У него перехватило дыхание: это было поразительно красиво.

— Я мог бы делать пару штук в день, если бы оказался в безопасности и не нуждался в энергии.

— Несколько в день? У меня бы целый день на один ушел.

— Не надо. В тебе есть та же запредельность, что у сестры Амиции.

— Знаю. Спасибо большое.

— Да не за что. Поэтому тебе стоит ограничиться только самыми важными вопросами. Думаю, поначалу я смогу делать штуки три в день или пять. Потом побольше.

Облаченный в бархат аватар Мортирмира сделал величественный жест.

— Вооружим мой отряд? — Габриэль улыбнулся.

— Да. Хотя замечу, что существует прямая зависимость сложности переноса от массы материи. Меч — это шедевр, наконечник стрелы — пустяк. Хм. Кажется, я не говорю всего. Я имею в виду, что мы все чаще будем бороться с магами.

— Очень на это надеюсь.

— Что ж, взаимодействие между герметическим и реальным избавит нас от некоторых усилий.

— Можно и так сказать. — Габриэль потянулся.

— Ты правда устал от войны?

— Неважно. Много лет назад. — Он сделал паузу и задумался. — Года два назад, пожалуй.

Адриан Голдсмит, стоявший в нескольких ярдах, рисовал их.

Они вышли до рассвета и последовали за проводниками графа Зака через лес, на северо-запад. Уроженец востока обзавелся новым оружием и продемонстрировал его Габриэлю и Плохишу Тому. Это была трубка, которая приставлялась к мощному роговому луку, чтобы стрелять из него очень короткими тяжелыми дротиками.

— И? — спросил Том.