Падение драконов

Нита Кван тоже прыгнул за борт, оставив Анеаса одного, если не считать Та-се-хо на стремительно погружающейся в воду корме. На Анеасе были высокие сапоги из плотной козлиной шкуры и длинная кольчужная рубашка. Боглинов он не боялся, вот только из-за них каноэ раскачивалось, как скачущая лошадь. Он знал, что, оказавшись в воде, камнем пойдет ко дну.

Но справа и слева подходили другие каноэ, вжимая его в корпус большого круглого галлейского корабля. Он ткнул копьем еще одного боглина и перехватил древко покороче. Ноги уже намокли. Каноэ тонуло.

Он работал древком, наносил удары головой, яростно бил острием копья, пытаясь добраться до другой лодки, но боглины не жалели себя. Он оказался в воде вместе с ними, получил удар в спину и чуть не задохнулся. Он пошел ко дну.

И нащупал ногами камни — река оказалась неглубокой. Но в воде было полно боглинов, в том числе живых. Он упустил момент, когда сэссаги, опытные в водных сражениях, вынырнули из-под лодок и полезли в них с другой стороны, убивая потрясенных боглинов. Он упустил момент, когда галлейцы, поняв, что у них есть союзники, начали стрелять из арбалетов по флангам, сгоняя боглинов к центру. Он оказался в воде с двумя десятками злобных тварей и к тому же потерял копье. У него остался только тяжелый кинжал, и ему пришлось потратить заклинание, которое он хотел приберечь для более смертоносного врага. Он сбросил пару тварей со спины и головы и остался без уха — четыре челюсти сомкнулись, оторвав его. Кровь полилась в воду, приманивая других хищников, но залив и без того был полон крови. Когда взошло солнце во всем своем алом великолепии, Клюквенный залив засиял ярко-красным под оранжевым небом.

Из дыма выскочило несколько каноэ.

И снова Смотрит на Облака выпустила полосу фиолетового огня. Заклинание попало в щит и уронило его с таким звуком, будто падало огромное древнее дерево: не один удар, а длинный жуткий треск.

— Хейстенох, — сказал Та-се-хо. Старик был в воде рядом с Анеасом, держал в одной руке короткий изогнутый меч, а в другой — топорик, ногами упираясь в песок. На шее у него зияла резаная рана. Когда он выплюнул это предупреждение, Нита Кван высунулся из захваченного каноэ и затащил старика в лодку.

Голова массивного четвероногого тролля врезалась Анеасу в живот, сбив его с ног. Удача и своевременное предупреждение спасли ему жизнь, но ребра слева хрустнули.

Страх не давал ему кричать в кровавой воде, огромная тварь была почти невидима из-под поверхности, он не мог ее найти, и он тонул в слишком тяжелой кольчуге. Удар сбросил его с отмели на глубину.

Он открыл глаза под водой, борясь с паникой. Сотни боглинских трупов плавали под самой поверхностью, и…

Тролль не обратил внимания на лодки. Он шел за ним. Длинный и яркий кровавый след поднимался к оранжевому солнцу над их головами спиралью неземной красоты. Лучники стреляли в тварь сверху, и она дергалась от ударов, колыхая воду, но перла к Анеасу напрямик.

Он нащупал ногами глубокий черный ил, так не похожий на песок, на котором он только что стоял, поднял под водой топорик и потратил последнюю накопленную силу. Загорелся свет. Ярче, чем солнце, ярче десяти солнц. Это было простейшее колдовство, вспышка, чтобы ослепить противника. Но в мутной воде она ослепила чудовище — а заодно и заклинателя, который из-за боли в оторванном ухе сумел закрыть только один глаз.

Тролль задохнулся от ужаса, в воде показались пузыри воздуха.

Анеас взмахнул топориком, несильно ударил тварь над бровью. Хейстенох вертелся в разные стороны, утратив чувство направления, и Анеас закинул рукоять топора за рогатую башку, запрыгнул твари на шею, надавил на рукоять обеими руками. Запаниковавшая тварь встряхнулась, как терьер, и выскочила на поверхность.

Вокруг царили хаос и шум. Анеас хватанул ртом воздуха и надавил рукоятью топорика на дыхательное горло твари — как он надеялся. Слепая удача или мастерство стрелка бросили арбалетный болт в бок твари, на расстоянии ладони от бедра Анеаса. Исполинская туша хейстеноха содрогнулась, он вырвался из захвата Анеаса и вышвырнул его из воды. Анеас ударился обо что-то головой…

…он задыхался, легкие наполнила вода. Все происходило очень медленно. Он бежал к матери по огромному полю, с букетом в руках. Он сидел на груди Габриэля, пока Гэвин втирал свиное дерьмо тому в волосы, он целовал конюха по имени Энтони, и Энтони лежал мертвым, убитым его отцом, который стоял над ними с мечом в руках, а его мать…

…мать…

Он ощутил приступ боли. Его рвало, он задыхался и кашлял, его перевернуло вверх ногами, и вся боль сегодняшнего дня собралась воедино и…

Его не стало.

Нита Кван подошел к галлейскому офицеру.

— Он дышит, — сказал тот.

У него была странная улыбка, а его низкая архаика звучала по-школярски.