Падение Эбнера Джойса

Ничто не могло утешить Прочнова — разве только три-четыре наспех нацарапанные и обильно смоченные слезами записочки от самой Пресиозы. В простых и почти одинаковых выражениях она клялась, что останется ему верной, что никто не разлучит их, никто не заставит ее изменить ему, никто не помешает ей сдержать свое слово, никто не сможет отнять ее у него — и так далее.

— Что это все значит, Теренс? — спросил Прочнов, страшно обеспокоенный этими непонятными намеками.

— Это значит, что ее родители против нас, — помолчав, ответил Маленький О’Грейди. «Они хотят выдать ее замуж за кого-то другого, — подумал он. — Но за кого?» А вслух бодро заметил:

— Если ты не можешь увидеть ее в одном доме, то постарайся встретить в другом. Пошли!

Подходя к дому Юдокси Пенс, они увидели, что едва ли не все население города толпой направляется к ней на прием, так что для поддержания порядка даже пришлось поставить полицейских. У парадной лестницы они встретили Джойсов и Гоуэнов. Вместе с ними и посетителями, не получившими именных приглашений, они устремились в дом, чтобы присоединиться к огромной толпе тех, кто жаждал пройтись по измирским коврам этой гранд-дамы, пощупать своими собственными руками ее шелковые занавеси, попробовать на звук японские вазы, вдохнуть запах краски ее новых холстов и увидеть собственными глазами самое миссис Палмер Пенс.

— Вот это да! Вот это здорово! — шептал Маленький О’Грейди, который с одинаковой легкостью превращал муху в слона и наоборот.

Прочнов не замечал ни окружающих, ни ваз, ни картин, он ничего не замечал — он искал Пресиозу. Маленький О’Грейди, оказавшись в новой обстановке, не терял времени и внимательно разглядывал присутствующих.

Прежде всего тут была сама великая Юдокси с ее бесподобным профилем. Когда, когда же наконец он будет лепить его? Юдокси стояла у дверей, с напускным радушием приветствуя гостей: она была слишком светской дамой, чтобы не соблюсти условности даже на этом широком сборище. Маленький О’Грейди смело подошел к Юдокси и пожал ей руку: он, кажется, один не понимал, что миссис Палмер Пенс присутствует на таких многолюдных церемониях для того, чтобы на нее смотрели, но отнюдь не прикасались к ней — последнее могли позволить себе только близкие друзья. О’Грейди подумал, что лишь бы ему подвернулся удобный случай испытать на миссис Пенс свое магнетическое влияние, а тогда уж ей придется покориться!

О’Грейди отошел в сторонку и принялся наблюдать. Юдокси все так же улыбалась своей заученно-приветливой улыбкой, но скрытая озабоченность появлялась в ее взгляде, когда она пыталась рассмотреть что-то в одной из соседних комнат, где мерцание свечей и какое-то движение наводили на мысль, что там интерес присутствующих сосредоточен на чем-то более занимательном, нежели картинная галерея.

«Уж не опасается ли она за свои безделушки или, может быть, ложки? — с любопытством подумал Маленький О’Грейди, перехватив обеспокоенный взгляд Юдокси. — Нет, тут пахнет чем-то другим!»

Рядом с Юдокси стояла Эльмира Хилл.

«Настоящая библейская мать Израиля, — заметил про себя О’Грейди. — С ней тоже что-то творится. Чем-то смущена? Чувствует себя неловко? Нет, она слишком стара и опытна. Ну вот и она смотрит туда же... Что-то тут происходит! Но что?»

Между тем состояние Эльмиры объяснялось очень просто: утром муж сообщил ей, как случилось, что все теперь зависит от Пресиозы Макналти.

Через толпу прошел Роско Орландо Гиббонс, улыбаясь с самым беспечным видом. Но и он не мог скрыть озабоченности, когда посмотрел над головами присутствующих на комнату, освещенную отблесками свечей. Затем он внезапно свернул в сторону и направился к человеку, восседавшему на софе, обитой розовой парчой.

— Видишь того старика? Это ее дед, — шепнул Прочнов.

Старый Джеремия, сам того не замечая, избрал своим убежищем единственный предмет обстановки, напоминавший ему о доме. Он сидел, растерянно потирая руки и время от времени мигая от света, сиявшего где-то далеко.

— Его никогда не затащишь на званый обед или что-нибудь такое, — не раз говаривала Юдокси.

— Он ведет себя, как заблудившаяся кошка, — сказал Маленький О’Грейди. — И напрасно. Тут много таких, как он.

Да, более внимательный наблюдатель заметил бы, что старый Джеремия был не столько жертвой великосветского этикета, сколько жертвой обстоятельств. И когда Роско Орландо Гиббонс, наклонившись к нему, что-то прошептал и они оба стали смотреть на отблески света, а Юдокси Пенс следила за ними взглядом, Маленький О’Грейди еще больше убедился, что все чего-то ожидают.

Он почувствовал, что Прочнов позади него куда-то устремился.

— Ее мать! — объяснил молодой человек. Да, это была Юфросин, разряженная и взбудораженная.

Ее юбки шелестели от быстрых движений, она кидалась то к одному из присутствующих, то к другому; она была вся как на пружинах.

— Что-то она очень суетится сегодня! — заметил Маленький О’Грейди.