Падение Елены Лэй

Елена, аргивянка! Руки белее атлантической пены, косы медные, как закаты над Илионом. Грудь божественной девушки, и кому? - подлому! Древнейшая в мире кровь - на постель подлого. Елена, любимая вечно!

Джордж, Морис! (Входят слуги.) Госпоже Лэй дурно. Отнесите ее в мой автомобиль!

Занавес.

Действие III.

Картина первая.

(Улица. Макферсон и два бандита в масках.)

М а к ф е р с о н. Вам передали мои желания?

1-ы й б а н д и т. Да, сэр.

М а к ф е р с о н. Так помните же. В десять часов у рельсо-прокатного завода. С ношей, понимаете?

1-ы й б а н д и т. Совершенно точно.

М а к ф е р с о н. Не подумайте своевольничать. Нет щели на земле, откуда бы я не достал вас! Нет мучения, которого бы я не придумал для вас, если вы осмелитесь... Слышите?

1-ы й б а н д и т. Да.

М а к ф е р с о н. Оружия с собой не берите, - по окончании всего приходите в мою контору за вознаграждением, - вот чек!

1-ы й б а н д и т. Благодарим.

М а к ф е р с о н. Будьте как можно бережнее с нею, с ношей.

(Бандиты уходят. Макферсон смотрит им вслед.)

Подняли! Понесли!

Картина вторая.

(Библиотека Макферсона.)

М а к ф е р с о н. Непобедимая тревога. Земля сорвалась с петель и летит в пустоту. За окнами ураган и сумрак. Я закрою ваши остекленелые глаза, сумасшедшие окна. Так, так. Кто войдет сюда теперь? Кто посмеет передвинуть хотя бы на волос вещи, поставленные здесь? Здесь тишина. Мудрые, молчаливые, неизменные книги. С вами останавливаются и мои минуты. Кто перед лицом вашим посмеет сказать: "Движение"?

(Звонок.)

Да. Макферсон! Пожар на фонтанах в Пенсильвании? - Знаю. Откуда? Знаю. Большой митинг красных? Ожидается Гэз? - Знаю! Занят! Гэз! - Как холодно! - Не оттого ли, что Елена лежит в летаргии? Как темно!.. не потому ли, что закрыты глаза Елены? Подлинно, страшной жертвой покупаю я, Илион, вечность твою и власть!

Элли, подруга! Еще раз, в последний раз, соединяю я нити наших времен. Так, так, вижу! О, куда несут они твое тело по ночным, по безлюдным улицам! Почему улыбается твой рот!

Предательство!

Уничтожение! Неотвратимое! Стремительно надвигающееся! Трубит! Трубит! Впивается в сознание!

(Звонок.)

Все еще, ...все еще...а...а...а...

(Входит начальник полиции.)

Н а ч. п о л и ц и и. Простите, что, не получая ответа, осмелился лично обеспокоить вас. Но пожелание такого лица, как вы, даже выраженное так сказать в форме мечты, закон для исполнительного и старательного служащего. Осмелюсь доложить...

(Сцена темнеет.)

Картина третья.

(Митинг.)

Г о л о с а. Стачечный комитет.

Порядок собрания.

Регистрация девственниц.

Ликвидация беременности.

Мобилизация.

Операция.

Резолюция.

Гэз!

Г э з. Братья и сестры. Разрушители мира. Будьте стойкими. Время пролетает. Вы слышите, как с каждым биением ваших сердец, тысяч сердец, собранных здесь в зале, приближается освобождение. Ночь уже задевает нас своими крыльями. Мы уже наполовину в ночи. Те на верху дрожат, как трусливые малые зверята, перед наступлением темноты. Будьте же стойкими. Предлагаю еще раз подтвердить наше решение. Резолюция стачечного комитета. Пусть поднимут руки те, кто согласен.

(Ни одна рука не поднимается.)

Кто противится?

(Ни одна рука не поднимается.)

Да или нет? Да или нет?

Д е в у ш к а. Товарищ Гэз. Мой милый повесился, когда я прогнала его от себя, - он был ласковый и всегда веселый. Разве он годился только на то, чтобы умереть?

Г э з. Жертвы неизбежны. Вы это знаете, товарищ.

Д е в у ш к а. По вечерам, бродя по улицам, мы вбегали на неосвещенные лестницы и целовались. Разве наша любовь стоит так малого?

Г э з. Ловушка! Позолоченная западня. Не говорите мне о вашей любви.

Ж е н щ и н а. Оставь его! Разве это человек с кровью и мясом? Разве он мучится, как мы? Кто знает, зачем он изобрел эту проклятую стачку. Не затем ли, чтобы украсть у нас то, на что неспособен сам?

Г э з. Что?

Ж е н щ и н а. Да, да, белокурый мальчишка. Кто знает, мужчина ли ты?

Г о л о с. Пусть он докажет, что мужчина! Пусть докажет!

Г э з. Молчать! Старуха! Что твои трехгрошовые хотенья перед тоской, пожирающей меня? О дьявольские вечера, когда воздух над городом, как запах женщины! О ночи!

Г о л о с а. Ночи! О! А! О!

Г э з. Но есть тоска страшнее. Тоска по уничтожению. Ненависть!

Г о л о с. Зачем же томиться? Пусть железо подкрепит нашу волю. Фунт мяса и кувшин крови. Фунт мяса - цена спокойствия. Средство надежное, верное. Массовая операция! Что?

Г о л о с а. Что? Да как он смеет? Кто это говорит?

Г о л о с. Нет, нет, еще проще. Зачем ждать? Не через десять лет, а сейчас. Вот маленькая машинка. (Показывает бомбу.) Достаточно, чтоб обратить этот зал в харчевню сатаны. Гэз, бросайте!

Г о л о с а. Провокация! Подосланные шпионы. Повесить их! Гэз, что же вы молчите? Говорите, Гэз!

Г э з (тихо). Уничтожение!

Ж е н щ и н а. Сумасшествие. Эй ты, большеглазый. Посмотреть бы на твою мать, - то ли говорила она, что ты сейчас, когда зачинала тебя!

Г э з. Не надо о моей матери.

Ж е н щ и н а. Вот ты отрекся и от матери своей, как прежде отрекся от своей земли. Да как ты смеешь лежать, сидеть, ходить по земле, - ты, говорящий такое?