Падение Элизабет Франкенштейн

– Тебе надо выйти за меня замуж, – услышала я его голос, легкий и беззаботный, как солнечный полдень.

Сверкающая рябь на волнах, расходившихся от нашей лодки, слепила глаза. Могла ли она как-то исказить еще и слух?

– Что?

– Я сказал, тебе надо выйти за меня замуж.

Я рассмеялась. Он меня не поддержал. Он уставился на меня своими пронзительными голубыми глазами и улыбнулся самой чистой, искренней улыбкой, на какую только был способен. Я поняла, что он не шутит.

И пришла в бешенство.

Разве мог тот, кому счастье доставалось без труда, меня понять? В нашем с ним воображаемом будущем мне придется притворяться какой-нибудь новой Элизабет, чтобы радовать своего мужа. Какой Элизабет я стану для него? Я потратила столько лет, чтобы стать Элизабет Виктора, и все равно потерпела неудачу.

Зонтик, который я сжимала в руках, вдруг потяжелел, а плечи поникли от внезапной усталости. Я подозревала, что с Виктором я была собой в большей степени, чем могла быть с Анри, хотя настоящая Элизабет оставалась загадкой даже для меня.

– Анри. Мне всего шестнадцать. Я не собираюсь замуж.

– Пока. – Он с надеждой поднял брови.

Я почувствовала, что покраснела, – и не так уж притворно. Я опустила голову, улыбаясь. И позволила ему увидеть краешек этой улыбки.

– Пока.

– Этого мне достаточно.

Анри причалил к берегу и на ходу выпрыгнул из лодки.

– Расскажи, где ты жила до того, как поселилась у Франкенштейнов, – сказал он, когда мы не спеша прогуливались по чистым и опрятным улицам Женевы.

Раздражение вспыхнуло во мне снова. Какие истории мне придется рассказывать, чтобы сохранить его любовь? Мне нужна была только его дружба, потому что я не хотела отвечать за Виктора одна. А теперь мне придется быть ему подругой и одновременно учиться быть той, кого он хочет видеть рядом в качестве супруги? Я не хотела выходить за Анри замуж. Это было бы жестоко по отношению к нему; я бы до конца жизни была несчастна, зная, что он заслуживает большего, чем та любовь, которую могу предложить ему я.

Но… я не хотела оказаться в ситуации, в которой у меня не будет выбора. Виктор оставил меня. Перспектива оказаться для судьи Франкенштейна обузой становилась все ощутимее. Я вздохнула. Не думаю, что Анри могло отпугнуть мое низкое происхождение, но я знала, что ему нравится романтичность моей биографии.