Падение «Галактики»

Я почувствовал, что вправе задать союзнику очень неудобные вопросы. Получалось, что Лютер скрыл от меня некоторые детали своих исследований. Яков был не просто андроидом, а еще и несерийным экземпляром? Тогда его способность к смене профессий становилась вполне объяснимой. Смущало то, что по древней традиции сотрудники специальных служб не бывают «бывшими». Неужели Якова нам подсунули намеренно, чтобы сбить со следа?

— Вы уже нашли остальных? — спросил я.

— Да, — ответил «краб». — Наш «псевдо-Галл» — один из офицеров охраны адмирала Смердова. Вместо имен эти типы использовали номера, его номер тысяча сто пятьдесят три…

— «Покойный» адмирал, в таком случае, может быть весьма хорошо информирован о наших планах, — заметил я и обернулся к Сыромятину. — Вы, господин генерал, в курсе того, что Смердов выбрался из черной дыры и теперь придумывает всякие каверзы?

— Да, — ответил командующий, — мне доложили о ваших находках… «Галактика» так и цепляется за жизнь…

— Самое интересное заключается не в том, что все солдаты Смердова не были маркированы, — повышая голос, продолжил Краусс. — Странно другое. В Галактике таких искусственных людей никогда не выпускали. Ни на одной фабрике. Даже подпольной или секретной.

— Очень мило, — ошарашено качая головой, пробормотал я. — Сыромятин, это так?

— Да, — подтвердил генерал. — Не выпускали.

— Но кто тогда мог произвести их на свет? — возмущенно спросил я.

— Пока этот вопрос лучше оставить открытым, — ответил Сыромятин. — Ладно, что думаете предпринять?

— Для начала мы лишим Смердова и его сообщников глаз и ушей внутри нашего штаба, — указывая на дверь, ответил Краусс, — а потом заставим их выйти на сцену лично.

— Не уверен, что мой адъютант и те, кто попал в ваши «черные списки», являются последними кадрами адмирала, — возразил Сыромятин. — Уберем этих, он наймет других…

— Но другие не смогут проникнуть в наши ряды, — ответил Краусс. — Когда-нибудь это им, возможно, и удастся, но мы не станем тянуть время. Сообщники Смердова как-то связаны с нашествиями чужаков, и поэтому мы обязаны выявить главарей до подхода очередной волны пришельцев. Я предлагаю спровоцировать противника, начав судебный процесс…

— Постойте! — поднимая руки, сказал я. — Заочные приговоры еще никого не убили. Я лично знаю нескольких человек, которым светит от одного до двадцати лет, но они совершенно спокойно живут на свободе, правда, далеко от родных мест. Судебным процессом заговорщиков не напугать!

— Все зависит от положения, которое занимает наш главный враг, — ответил Краусс. — Если он просто негодяй с заштатного астероида, то терять ему действительно нечего — приговором больше, приговором меньше, — но в ситуации, когда одно подозрение в совершении преступления может лишить человека всего, что он имеет, процесс становится действенным оружием.

— И сколько собственности, по-вашему, должен иметь такой человек? — скептически спросил я.

— Много, — ответил Краусс, — От солидной корпорации до Империи…

— Что? — Я внезапно понял, на кого намекает «краб». — Вы шутите?

— Нисколько, — серьезно ответил Лютер. — Мы уже давно работаем над этой версией. Так что координаты куполов могут оказаться не таким уж невинным совпадением. Добавьте к этому довольно странный способ прятаться от любопытных глаз вражеской, то есть вашей, разведки. Какой здравомыслящий человек будет жить в гиперпространстве? Однако вы сами можете подтвердить, что Император ничуть не похож на параноика. Почему же он так много времени проводил за пределами мироздания?

— Но пришельцы! — воскликнул я. — Ведь Смердова завербовали пришельцы?

— Не факт, — возразил Краусс. — Точно известно лишь то, что это были существа, отличные от людей или андроидов, хотя и похожие на нас внешне. Те, кого гипертрофированная интуиция андроидов отторгает как неестественную для человеческих галактик форму жизни…

— Вампиры и оборотни? — с усмешкой спросил я. — «Живущие, но не живые»?

— Нет, — оставаясь совершенно серьезным, сказал Краусс. — Пока что ответить на этот вопрос я не в силах, но никакой мистики в происхождении чужаков нет.

— Жаль, — продолжая ухмыляться, заметил я, — под это можно было бы многое списать…

— Посерьезнее! — присоединяясь к беседе, потребовал Сыромятин. — Мы сможем начать процесс, господин прокурор?

Молчавший до этого как рыба прокурор судорожно кивнул. Наши панибратские отношения с Сыромятиным совершенно сбили его с толку, поскольку всего за минуту до появления генерала мы вели себя как простые смертные и даже позволяли прокурору относиться к себе, как к нижестоящим. Теперь внутренняя табель о рангах хозяином кабинета была кардинально пересмотрена. Он с легким почтением взглянул на меня, потом на Краусса и произнес:

— Если требуется основательно помотать подозреваемым нервы, то проводить заседания следует на Симарине.

— Отличная идея, — сказал я и рассмеялся. — Я слышал, что ваши судьи еще энергичнее, чем ведущие учебных программ инфопотоков? Терпение злодеев будет испытано самым главным калибром! А что нужно для начала процесса?