Падение Гондолина

Тогда воззвал Рог громовым голосом: «Кто устрашится ныне балрогов, сколь ни будь они ужасны? Се! – пред нами проклятые твари, кои веками мучили детей нолдоли, а теперь своей стрельбой поджигают город у нас за спиною. Так идем же, о сыны Молота Гнева; мы сокрушим их, воздав за все зло». С этими словами взялся он за булаву с длинной рукоятью и свирепым натиском проложил себе путь к обрушенным вратам; и весь народ Звенящей Наковальни клином ринулся следом, пылая ярым гневом, так что из глаз сыпались искры. Великим деянием была та вылазка, как по сей день поют нолдоли; орков во множестве отбросили назад, в пламена у подножия; а воины Рога, перепрыгивая по кольцам змиев, добрались до балрогов и нанесли им немалый урон, несмотря на все их огненные бичи, и стальные когти, и громадный рост. Номы сокрушали их тяжкими ударами или, выхватывая у них бичи, обращали сие оружие против них же, и рвали и трепали их так же, как некогда те истязали номов; и погибло там столько балрогов, что немало сему дивились устрашенные полчища Мелько, ибо вплоть до того дня не случалось, чтобы балрог пал от руки эльфов или людей.

Тогда Готмог, Владыка балрогов, собрал всех своих демонов, осаждающих город, и отдал им вот какой приказ: одни двинулись было на воинов Молота и тут же отступили перед ними, но отряд более многочисленный, устремившись к флангам, сумел зайти им в тыл, вскарабкавшись по кольцам драконов выше и подобравшись ближе к воротам, так, чтобы Рог не смог уже вернуться, не понеся при этом тяжких потерь. Но Рог, видя это, не стал и пытаться прорываться назад, как на то надеялись, но вместе со всей своей дружиной обрушился на тех, кому предполагалось отходить перед ними, и враги обратились в бегство – уже не уловки ради, но спасая свои шкуры. Вниз на равнину гнали недругов, и пронзительные вопли их сотрясали воздух над Тумладеном. А дом Молота все рубил и крушил ошеломленные банды Мелько, пока превосходящие силы орков и балрогов не взяли номов в кольцо и не напустили на них огненного дракона. Там и пали бойцы вокруг Рога, сражаясь до последнего, пока железо и пламя не одолели их; и поют по сей день, будто каждый из воинов Молота Гнева лишил жизни семерых врагов в расплату за свою собственную. Видя же гибель Рога и всей его дружины, гондотлим преисполнились еще большего ужаса и отступили дальше в город; там, в одном из проулков, пал Пенлод, обороняясь спиной к стене, а рядом с ним – многие воины Столпа и Снежной Башни.

Теперь гоблины Мелько заняли ворота и значительную часть стен по обе стороны от ворот, откуда лучники дома Ласточки и дома Радуги были сброшены на верную смерть; отвоевали они и значительную часть города, почти до самого центра, до площади Колодца, что примыкала к Дворцовой площади. Однако на улицах и вокруг врат несчетными грудами громоздились вражьи трупы; и замешкались там атакующие, и принялись совещаться, видя, что из-за доблести гондотлим понесли они потери гораздо бóльшие, чем рассчитывали, и не в пример больше, чем защитники города. Устрашило их и побоище, учиненное Рогом среди балрогов, ибо присутствие в войске тех демонов придавало остальным уверенности и храбрости.

Теперь же план их был таков: удержать все то, что уже захвачено, пока бронзовые змии с громадными лапами, способными смять и затоптать все, что встретится на пути, медленно всползут по кольцам железных тварей и, достигнув стен, проделают в них брешь, сквозь которую смогут въехать балроги верхом на огненных драконах; однако ж знали недруги, что надо торопиться, ибо жар тех драконов не вечен и пополнить его можно лишь из колодцев с огнем, что устроил Мелько в твердыне в своей собственной земле.

Но едва отправили враги гонцов, как заслышали в войске гондотлим нежную музыку и устрашились, не понимая, что бы это значило: и ло! – то явился Эктелион и народ Фонтана, коих Тургон до сей поры держал в резерве, ибо наблюдал за боем с высоты своей башни. Теперь шагало это воинство под громкое пение флейт, и хрустали и серебро их одежд ласкали взгляд средь алых отблесков огня и обугленных развалин.

И вдруг музыка разом смолкла, и раздался напевный голос Эктелиона: «Мечи к бою!» – орки ждать не ждали нападения, как уже и засверкали среди них бледные лезвия. И говорится, будто народ Эктелиона перебил там больше гоблинов, нежели пало во всех битвах эльдалиэ с этим племенем, и что имя его внушает оркам ужас и по сей день, а в устах эльдар стало оно боевым кличем.