Падение, или Додж в Аду. Книга вторая

Из-за темного силуэта Каирна бил яркий свет, и Адам на миг испугался, что там еще ангелы, но Каирн отступил в сторону, и стал виден Скиталец – он шел к дому с мечом, который ангел оставил прислоненным к дереву. Меч преобразился в свою изначальную лучистую форму.

– Не думаю, что сегодня нам придется сражаться с ангелами, – молвил Скиталец. – Но коли до такого дойдет, то Делатор бы сказал нам пустить в ход вот это.

Адаму совсем не хотелось думать про сражения, и он занялся тем, что происходило в доме. Почти все ангельское вещество рассеялось, поскольку было очень хаотичным и летучим – без организующей души оно не могло долго оставаться на одном месте. Но то, что осталось, Ева сгребала горстями и прикладывала к малюткам как бальзам. Поймав на себе взгляд Адама, она сказала:

– Чем больше его будет в нас, тем меньше останется Элу и его присным.

– А не будем ли мы обязаны Элу тем, что оно в нас?

– Элу мы ничего не должны, кроме мести, – отрезала Ева.

– В смысле не даст ли это Элу новую власть над нами? – спросил Адам.

– Не знаю. Но я теперь сильнее, бодрее. И глянь на малышей.

Адам глянул и увидел, что они уже не такие маленькие, как прежде. Их облик оставался обликом младенцев, но они с любопытством озирались, и все стали заметно крупнее.

– Похоже, мне придется рубить еще больше деревьев, – заметил Адам.

Они с Евой нежно переглянулись. Но тут на полу что-то блеснуло. Один из мальчиков встал на четвереньки и дополз до того места, где стоял Гонец Эла, когда Каирн его раздавил. Упавший на пол ангельский нож сиял крошечной молнией, маня глаз. Малыш тянулся к нему ручонкой.

Адам и Ева разом бросились к нему. Адам был ближе и добежал первым. Он схватил окровавленную рукоять. Они с Евой рассмеялись. До того они никогда не смеялись.

Сражения не случилось ни в тот день, ни завтра, ни послезавтра. Ангелы иногда пролетали над Станом, но не спускались на землю. Два дня Адам не ходил к реке, хотя и знал, что Руб вычтет бревна из его штабеля. Малыши требовали очень много заботы, и Адам оставался подле Евы. Ауры матери и детей переплетались так, что Адам только смотрел в растерянности, но Ева объяснила, что это хорошо и правильно: так малыши получают от нее и вещество для своих форм, и знание, развивающее их ум. У каждого, сказала она, формируется собственная личность. Она легко их различала, Адам – с трудом.

Некоторые старые души в Стане, пусть забывчивые и даже во многом глупые, радовались маленьким юным душам и часто ходили на них смотреть. Когда Адам понял, что с малышами управятся без него, он на заре спустился к реке и сел в лодку Руба. Однако его с Рубом отношения изменились. Раньше Адам уважал Руба и старался ему угодить. Теперь у него такого желания не осталось. Адам стал отцом, и боролся с ангелом, и видел, как ангела уничтожила живая груда камней из Первой эпохи. Он впитал ангельское вещество в собственную душу и форму. В сравнении с этим делишки Руба казались такими мелкими, что Адам почти не слушал его и не обращал внимания на пустяковые дрязги, занимавшие почти всю жизнь таких, как Точила и Яр. Дни, когда Яр изумлял силой и ростом, давно миновали. И не только Адам так думал. Все в Элгороде соглашались, что Тук, свободный дровосек, который лишь изредка заглядывал в город, – самый большой и сильный в здешних краях после Адама.

Кроме топоров, на дне Рубовой лодки звякали и другие орудия. В следующие дни Адам узнал, зачем они нужны: клинья и кувалды, чтобы раскалывать стволы пополам, пилы, чтобы разделывать их на части, ножи и свайки для веревок. Было здесь и несколько железных палок длиной примерно в руку; зачем они нужны, Адам догадаться не мог.

Однажды они пристали к берегу и услышали стук топоров о древесные стволы. Других лодок рядом не было, но на земле виднелись свежие следы, а у воды лежали бревна, помеченные незнакомым Адаму знаком. А вот Руб этот знак узнал и пришел в ярость. Он взял железную палку, вручил Яру со словами «Ты знаешь, что делать» − и стал раздавать палки другим артельщикам. Адаму палки не хватило, но Руб сунул ему запасное топорище и сказал: «Смотри и учись. Ты ничего в этом падшем мире не достигнешь, если не будешь драться с теми, кто посягает на твое добро». Он спрыгнул из лодки на берег, где ждали остальные артельщики, потрясая в воздухе железными палками.

– Я лучше останусь в лодке, – сказал Адам – не столько из страха, сколько из нежелания участвовать в том, что задумал Руб.

Руб оглядел Адама с головы до ног, да и другие артельщики косились на него недовольно.

– А что тебе за радость, если эти убийцы перебьют нас топорами? Они придут и за тобой, Адам. Придется тебе драться с ними в одиночку. Коли так, не надейся вновь увидеть свою Еву.

Адам понял, что надо идти в лес с другими если не из верности артели, то хотя бы ради собственной безопасности. Он вылез из лодки.

Тех, кого Руб назвал убийцами, сыскать оказалось несложно – они были близко и не прятались.