Падение, или Додж в Аду. Книга вторая

Что-то подобное произошло в Битмире. Адам погиб. Ева, беременная, двинулась в путь за одним из Эфратских одиннадцати, воплотившимся в исполинскую гуманоидную форму из валунов и земли. Они двигались по части Ландшафта, которая откололась и сползала в море, дробясь на ходу. Новые души – очевидно, не основанные на сканах покойников, а созданные с нуля – распространялись из башни Эла, занимали позиции в стратегических точках и, судя по всему, подминали под себя души, попавшие сюда обычным порядком.

На все это уходило бешеное количество маны. Для душ в Битмире пробуждение великана, наводнение в городе, убийство «Адама» и почти весь раскол континента произошли за несколько дней, однако на моделирование этого в Митспейсе потребовался без малого год. Миллионы зрителей утратили интерес к Программе визуализации Ландшафта. Самые упорные отыскивали в ней новые развлечения: разглядывать с увеличением различные цветы, смотреть на горные виды с разных ракурсов, совершать виртуальные туры по застывшим местностям, где птицы висели в воздухе почти без движения.

Этот антракт (в бейсбольных терминах – перерыв посередине седьмого иннинга) – продолжался примерно два митспейсовских года. За это время и СЛЮ, и ЗА составили планы дальнейшего расширения Битмира: демографического перехода от Маг-6 к Маг-8 (от миллиона душ к сотням миллионов), ввода в эксплуатацию на орбите комплекса солнечных батарей, вычислительных мощностей и радиаторов, излучающих в космос тусклый инфракрасный свет. Так что время было для перерыва удачное. Когда наконец рубильники включили и новое оборудование заработало, коэффициент временного сдвига скакнул на порядки: теперь за один день в Митспейсе пролетали месяцы в Битмире. Си-плюс мог бы, если хотел, за один вечер пронаблюдать, как голые деревья зеленеют, краснеют и облетают.

Проследить истории отдельных душ стало невозможно. Зрители уже не могли следить за ними, как в мексиканской мыльной опере или русском классическом романе. Теперь все фанаты превратились в психоисториков.

Новая раса душ, изобретенная Элом в его башне, продолжала расселяться волнами. Судя по всему, Эл поручил им следить за порядком, чтобы клиенты – все более многочисленные души из биологических сканов – не безобразничали. Они почти никогда не пересекали широкий пролив между Ландшафтом и отколовшимся куском. Кусок этот продолжал дробиться, превращаясь в архипелаг. Почти все души Маг 1–3 постепенно собрались там. Дети, родившиеся у Евы после переселения, сошлись между собой и породили себе подобных.

Столетия прошли в Битмире, года – в Митспейсе. Си-плюс чувствовал, что превращается из моложавого пожилого человека в старика. Он все меньше следил за событиями в Битмире, только проверял, как там Мэйв, Верна и некоторые другие. Иногда заявлялись Метатроны с новыми претензиями по поводу ВоЖда. Си-плюс выслушивал их терпеливо, словно дальнего родственника, вещающего о происках иллюминатов. Додж там, Додж сям, Додж повсюду в чужом обличье, что-то надо делать с Доджем. Потом, видимо, они как-то решили проблему и перестали жаловаться.

Корваллису было все равно. Он летал.

В детстве, девяносто лет назад, Корваллису снилось, что он летает. Во сне он раскидывал руки, как крылья, и летел над городом, чье имя носил, пикировал на школьную игровую площадку, видел одноклассников на лазалках и качелях. И это было упоительно.

Как со многим, что детскому воображению кажется обалденно классным, с полетом в реальности все куда сложнее, и то, как вы эмоционально реагируете на расхождение детской мечты и взрослой правды жизни, во многом определяет вашу дальнейшую жизнь. Маленький Корваллис хотел стать пожарным, ниндзя, частным сыщиком, а когда понял, что это такое на самом деле, расхотел. Быть римским легионером ему до поры до времени нравилось, но в определенном возрасте невозможно столько копать.

Когда умерла Мэйв, Корваллис уже был по многим параметрам стариком. Он видел это в поведении незнакомых людей. Девушки не считали его угрозой и держались с ним более открыто и дружелюбно. Другие старики запросто обращались к нему на улице, словно к члену общего тайного клуба.

Так что, унаследовав летательный аппарат Мэйв и пугающе большой запас нейроактивных средств, он чуть было не выбросил это все под предлогом, что слишком для такого стар.

Потом вспомнил про детские сны и решил, что эта мечта не останется несбывшейся. Ниндзя и частным сыщиком он уже скорее всего не станет. Но как ни трудно летать в сравнении с детскими фантазиями, если он преодолеет все трудности, то покажет, чего стоит.

И это только в нынешней жизни. В будущей, возможно, умение летать поможет ему достичь других целей. Исправить былые ошибки и заплатить старые долги.