Падение Коцита

Отдающий Приказы усмехнулся и привычным жестом огладил полусферу третьего глаза над переносицей. Сладко потянулся, обратным движением огладил вживлённые рога. Правый управляет крупными дозорными шершнями. Далеко залетают они, и никто на них внимания не обращает. Все глазами по небу шарят, Глаза Коцита ищут… Отдающий Приказы ещё раз усмехнулся и сосредоточил внимание на третьем глазе. Сразу же защипало чуть выше, под основанием налобного рога, позволяющего на краткое время расщеплять сознание и с помощью третьего глаза мгновенно охватывать всю картину, видимую всеми глазами всех дозорных шершней. Ничего нового. Затылочный рог, такой же короткий и широкий, как налобный, вместилище чужой памяти, чужих знаний, — исправно выдал в голову картину местности, вид сверху, луну назад, в новолуние, когда глаз выколи, ничего не увидишь, — отслеженный Ночными Глазами Коцита. Властелин Цитадели перед отправкой фаланги проиграл с Отдающим Приказы несколько вариантов развития событий. Но основной, главный, наиболее вероятный, гласил: открытый бой. Собрать всех, кого можно, и раздавить людей Коцита, раздавить его фалангу…

Отдающий Приказы ухмыльнулся сам себе совсем уже издевательски и ощупал руками рога управления насекомыми. Правый, управляющий работающими шершнями, был под пальцами заметно теплее. Левый, управляющий мошкой, гнусом, множеством мельчайших летающих точек, привычно холодил ладонь. Его время придёт позже. Когда глупые людишки, осмелившиеся противостоять воле Коцита, а значит, и его воле тоже! — встанут плотным строем напротив. Тогда ток его крови пойдёт внутрь и левой спирали. Длинной, тонкой, извилистой, сужающейся от основания к кончику. И, покорные его воле, тучи гнуса вылетят из своих ульев и устремятся вперёд, на врага. О нет, им нет нужды жалить, забивать своими трупами нос и рот, впиваться в глазные яблоки, ничего подобного. Хотя они способны и на это. Задача боевого гнуса в данной битве несколько иная. Мельтешить перед глазами убиваемых его фалангой, зудеть, садиться на кожу и тут же взлетать. Одним словом — отвлекать внимание. Первых трёх, четырёх рядов. Постепенно перемещаясь вглубь вражеского строя, по мере того, как ряд за рядом валятся под ноги мёртвыми, под ноги его мерно и размеренно, неторопливо-уверенно убивающей фаланги.

А жалить, ударять с лёта, выхватывать крепкими жвалами кусочки, комочки сладкой плоти будут шершни. Там, в глубине строя. Мешая лучникам, пращникам, обслуге метательных машин, если найдутся таковые. Мешая отдавать приказы вражеским вождям. Бесить укусами коней вражеской конницы, если таковая есть. Коням колесниц тоже не позавидуешь, разнесут свою же колесницу на части, ослеплённые болью… Одна только опасность для боевых насекомых Коцита. Презренные гиганты с кожей цвета кала умирающего от поражения брюха. Они каким-то образом сжигают этих чудных малышек, облегчающих победу его фаланге. Но, хвала тёмным богам, таковых тут нету, и даже совсем. Мало число презренных гигантов. Везде не поспевают. А вот Коцит успевает везде…

Мысли Отдающего Приказы привычно вернулись в прошлое. Когда его племя, такое мелкое и ничтожное перед мощью Коцита, поддалось уговорам странного торговца, взяло предложенный им шест с диким Знаком наверху и пошло к Цитадели. Просить милости тёмных богов.

Ну и испытали же они ужас, когда поле, покрытое редкими холмиками, вдруг оказалось занято отрядом Башен Ужаса, мигом окруживших его племя и уже приготовившихся свои сложно изогнутые ноги рвать и резать их на части. Только Знак в руках онемевшего от ужаса помощника вождя, Знак, вздымаемый всё выше, и остановил их. Перестроившись, Башни Ужаса погнали их к неведомой судьбе. Оставив позади благоухающее массовым дерьмоиспусканием поле…

Всё оказалось, в конечном итоге, не таким уж и страшным. Да, поместили в загон. Но не убили же! Да, кормили скудно, вино отсутствовало. Но не голодали же! Да, пришлось подрожать за свою судьбу, потрястись от ожидания неведомого. Но всё обошлось. Посетил их Властелин Цитадели, сам, лично. Пять боевых шестёрок Горных Скорпионов сопровождения можно не считать.

Принял Владыка Цитадели их клятву на верность. Каждый из них надрезал ладони свои и вложил раскрытыми в углубления в стене, куда указали им. Защипало в ладонях и как будто вошло что-то внутрь их. Ну и что? Это для их же блага. Так сказал сам Властелин Цитадели. И провёл их глубокими подвалами. А там, уснувшие холодным сном, спали боевые чудовища Коцита. И Башни Ужаса, и Горные Скорпионы, и осадные слизни, и чего только там не было! Совсем уже не знакомого, не виденного, не слышанного. А охраняли их подземные переходы и вообще такие… с тремя лицами, с шестью руками-саблями, на змееноге. Идёшь мимо, а они глазом так на тебя: зырк! зырк! — зыркают, значит. Но, хвала Властелину Цитадели, никого не съели.