Падение Левиафана

Кронос — система не совсем мертвая, но близка к тому. Звезда массивная и быстро сгорающая. В зоне жизни когда-то была по меньшей мере одна обитаемая планета — во всяком случае, протомолекуле хватило биомассы для создания врат. Но за те безумные миллионы лет, прошедшие с момента формирования врат до того, как человечество с ними столкнулось, зона жизни сместилась. Звезда еще не полностью поглотила ту первичную живую планету, но ее океаны высохли, атмосфера исчезла. Жизнь на Кроносе осталась лишь на влажном спутнике периферийного газового гиганта, в виде яростно конкурирующих между собой листов плесени размером с континент.

Систему Кронос населяло около десяти тысяч человек — шахтеры семисот тридцати двух действующих рудников. Там, на астероидах, корпорации, спонсируемые государством кооперативы и независимые горнодобытчики, а также богомерзкие юридические гибриды всех трех этих типов извлекали палладий из богатых месторождений и отправляли тем, кто продолжал строить очистители воздуха или работал над проектами адаптации и терраформирования.

То есть, всем подряд.

Кронос, находившийся когда-то на границе досягаемости Транспортного профсоюза, оказался потом на задворках Лаконийской империи, и теперь никто толком не знал, что это такое. В сети врат были сотни подобных систем — либо несамодостаточных, либо не собиравшихся становиться такими, которые пытались найти, прежде всего, свою маленькую экономическую нишу, а не какую-либо коалицию. В таких местах обычно укрывалось подполье, там они ремонтировали свои корабли и строили дальнейшие планы. На тактической карте астероиды с размеченными орбитами, статусом, структурой и юридической принадлежностью, густо, как цветочная пыльца весной, окружали яростную звезду. Десятки кораблей собрались возле мест добычи или разведки, еще столько же поодиночке перемещались либо между мелкими поселениями, либо собирали воду для реактивной массы и защиты от радиации.

«Черный коршун» три дня назад прошел через кольцо врат, торпедировал расположенный на границе радиоретранслятор подполья, а потом лег в дрейф, понемногу перемещаясь, но оставаясь на месте, как вышибала в пафосном ночном клубе. Кольцо врат почти не вращалось, оставаясь скорее в фиксированном положении, будто подвешенное в вакууме. Но это было не самое странное. Джим позволил себе надеяться, что «Коршун» ограничится подрывом пиратского передатчика. И что, покончив с мелким разбоем, противник уберется в другие системы, резать там метафорические провода.

Но корабль остался, сканировал систему. Искал их. Искал Терезу. И Наоми, выполнявшую функции главы подполья. И Джима.

На дисплее связи зажегся зеленый индикатор входящего сообщения, и у Джима засосало под ложечкой. При нынешней дистанции до боя не один час, но адреналина — как от оружейного выстрела. Страх настолько острый и всепоглощающий, что он не заметил кое-каких странностей.

— Передача, — отметил по корабельной связи с верхней палубы Алекс. — Странно, что не узконаправленная связь... Сомневаюсь, что он говорит именно с нами.

Джим открыл канал.

Женский голос говорил бесстрастно и резко, а бюрократические обороты походили на лаконийскую армейскую лексику.

«...как агрессивные действия или угроза таковых. Повторяю. «Черный коршун» зарегистрированному грузовому судну «Свежий урожай». В соответствии с распоряжением лаконийских сил безопасности, вам приказано отключить двигатель и подготовиться к инспектированию на борту. Отказ подчиниться рассматривается как агрессивные действия или угроза таковых. Повторяю...»

Джим пролистал тактическую карту. «Свежий урожай», примерно в тридцати градусах левее «Роси», шел на тяге к огромному злому солнцу. Если они и получили сообщение, то явно еще не выполнили приказ.

— Это один из наших? — спросил Джим.

— Нет, — отозвалась Наоми. — Корабль зарегистрирован как собственность Дэвида Калрасси с Бара-Гаона. Мне ничего о нем не известно.

Учитывая световую задержку, «Свежий урожай» должен был получить приказ «Черного коршуна» минут за десять до «Росинанта». Джим представлял панику того экипажа, поскольку и сам боялся получить подобное сообщение. Посмотрим, что будет дальше, но «Росинант» пока не под прицелом. Хотелось бы чувствовать более глубокое облегчение.

Джим отстегнулся от кресла-амортизатора и развернулся. Пружины скрипнули, смещаясь под его весом.

— Я на минутку спущусь в камбуз, — сказал он.

— И мне прихвати кофе, — попросил Алекс.

— Нет, только не кофе. Пожалуй, возьму ромашковый чай или теплое молоко. Чего-нибудь успокаивающее и смягчающее.

— Звучит неплохо, — одобрил Алекс. — Когда передумаешь и возьмешь кофе, не забудь еще один, для меня.

Возле лифта Джим прислонился к стене, ожидая, когда сердце сбавит темп. Значит, вот как случаются сердечные приступы? Пульс частит все сильнее и не остановится, пока не лопнет что-то важное. Может, он ошибался, но так казалось. С ним постоянно такое происходило.