Падение (ЛП)

Мое внимание привлекает звон металла, голова качается из стороны в сторону так быстро, что я почти теряю равновесие. В угол стоянки, где она стоит уже четыре месяца. Моя машина. Она на том же месте, что и когда я уходила, все еще покрыта пылью и грязью, но капот поднят, ржавое пятно в центре на виду. Я замедляюсь, призывая Коди тоже остановиться. Мое сердце замирает при мысли о том, что нужно заменить батарею, или фары, или что-то еще, что люди крадут из автомобилей. Начинаю размышлять, что можно продать.

— Коди, — тихо говорю я. Он смотрит на меня, и я кивком головы указываю ему в свою сторону. Мои мягкие, но совершенно уродливые туфли тихо ступают по асфальту, и я немного замедляю шаг, когда из-под капота раздается еще один звон. Мы с Коди обошли кабину со стороны водителя и увидели Джастина с торцовым ключом в руке и морщинкой между бровями.

— Эм… привет?

Он вскидывает голову, и виноватое выражение мелькает на его лице.

— Привет, — он прячет голову под капот и выпрямляется, держа гаечный ключ в руке. — Я надеялся закончить до твоего возвращения.

— Закончить что?

Почерневшими пальцами он указывает на покрытые жиром детали, лежащие на боку моторного отсека.

— Как тебе удалось открыть капот?

Он пожимает плечами, глядя на грузовик.

— Хитрости ремесла.

Серая футболка натягивается на плечи, когда он снова наклоняется над двигателем, грязная тряпка свисает из заднего кармана.

— Ты её чинишь, Джастин? — спрашивает Коди, пытаясь заглянуть.

Джастин затягивает крышку радиатора, и у меня пересыхает во рту при виде его голых рук, худых и татуированных, наконец-то открытых мне.

— Пытаюсь. Ты это сегодня нарисовал? — спрашивает он, указывая на рисунок в руках Коди.

Коди гордо кивает, протягивая его.

— Это я, это мама, а это мой дедушка, но он умер, значит это динозавр.

Джастин слегка улыбается и вежливо кивает.

— Эй, Коди, хочешь посидеть в машине?

Его глаза расширяются.

— Можно мне сесть впереди?

— Только ничего не трогай.

Он визжит, хлопает в ладоши, и я сажаю его за руль. Там не так много мест, которые он может сломать, но на всякий случай я передаю ему свой телефон, чтобы он поиграл в игры.

Дверь стонет, когда я закрываю ее, и мне кажется, что я вижу, как отваливается кусок краски.

Мы с Джастином на мгновение замолкаем, он работает, я наблюдаю.

— Знаешь, не следует этого делать, Джастин.

Он отрывает взгляд от двигателя.

— Разве мы уже не говорили об этом?

Я прислоняюсь бедром к боковой панели.

— Лазанья. Точно, — шепчу я. Ключ щелкает и крутится, костяшки пальцев Джастина побелели, он сжимает металл. — Ты получил письмо насчет арендной платы?

— Да, — вздыхает он. — Бредятина какая-то.

Он кивает. Синяк, который всего несколько дней назад только начинал расцветать под его глазом, теперь стал бледно-желтым, почти невидимым.

— Ну, как дела? — спрашиваю я, слегка наклоняясь над двигателем.

Джастин кивает.

— Выглядит хорошо. Сейчас должно быть все в порядке.

Мои брови взлетают вверх.

— Всё?

Я делаю шаг назад, когда Джастин отходит от капота и закрывает его со щелчком. Он вытирает руки о промасленную тряпку и бросает ее в коробку у своих ног.

— Теперь тебе не придется опаздывать на работу.

Я морщусь.

— Ты заметил, что я всегда опаздываю?

Он ухмыляется, положив обе руки на капот машины и слегка наклоняясь ко мне.

— От моего внимания это не ускользнуло, — мне нравится эта сторона Джастина: игривый, милый, задумчивый. Он дважды стучит костяшками пальцев по капоту. — Хочешь проверить?

Я нашла ключи от машины в нижней части сумки, и села на сиденье водителя, а Коди ко мне на колени. Поскольку машина так долго стояла без дела, я ожидала, что аккумулятор разрядится, но, конечно, Джастин уже подумал об этом, и когда я поворачиваю ключи в зажигании, двигатель скулит и хрипит, но с треском запускается. Коди визжит и хлопает в ладоши, и я не могу не присоединиться. Мы оба смеемся, когда двигатель пыхтит и фыркает. Заглушив двигатель, я соскальзываю с переднего сиденья и, едва не сбив Джастина с ног, обнимаю его за шею.

— Боже мой, Джастин! Это так здорово, большое спасибо!

Он хихикает, его щека касается моего уха.

— Не могу поверить, что у тебя получилось. Я думала, она сдохла навсегда, — я чувствую, как его рука нежно касается моей поясницы, и давления его теплой руки на мое тонкое платье достаточно, чтобы вернуть меня к реальности. Я убираю руки с его плеч и делаю шаг назад. — Потрясающе, — повторяю я, на этот раз тише. — Спасибо тебе.

Ветер усиливается, и я плотнее запахиваю куртку. Вечер прохладный, но внутри меня вдруг разгорается жар.

Джастин неловко шаркает ногами, его длинные пальцы теребят мочку уха.

— Ты… ты хочешь, чтобы я присмотрел за Коди сегодня вечером?

Когда я смотрю на него, он смотрит сквозь меня, прямо через лобовое стекло грузовика на мальчика, сидящего на переднем сиденье. Когда его глаза встречаются с моими, он краснеет, заставляя меня улыбнуться.

— Конечно. Если ты не против. Он был очень вредный на этой неделе.

Джастин медленно кивает.

— Я приму это во внимание.

Я ухмыляюсь.

— Ну, ты сам напросился.

— Мама! Я хочу попи́сать.

Джастин хихикает, и я закатываю глаза.