— На сто процентов. Сегодня приходил мой агент, и я сумела его впечатлить. Он даже просил, чтобы я вас познакомила…
— Не слышал ничего хуже.
— Брось, со временем ты станешь терпимей к его предпочтениям, когда поймешь, какая он тонкая удивительная натура.
Мы молчим какое-то время, не ощущая дискомфорта от воцарившейся тишины.
— Давай я приеду к тебе через час? Закажем еды, ты будешь рисовать, а я контролировать.
— Лучше поужинаем вдвоем. Я даже воспользуюсь своей девственной духовкой…
— Мне уже стоит начать опасаться?
— Не думаю, у меня был хороший учитель — бабушка. И потом, ты мне еще пригодишься в добром здравии.
— Ладно, трудись. У меня самого тут аврал.
— Что-то случилось? — наверняка, заметив, как изменился мой голос, интересуется девушка.
— Маша наняла адвоката, так что процесс будет не таким легким.
— Уверена, рано или поздно, она успокоиться. Я хоть никогда и не общалась с ней близко, но глядя на нее не приходиться сомневаться, что она добрейшей души человек.
— В этом ты права. Ладно, позвоню тебе позже. Хочу переговорить с Павловым.
Я вешаю трубку, раздумывая над тем, как жизненные обстоятельства вынуждают человека выпускать свои коготки. Что бы она ни думала обо мне, я готов пойти на любые уступки, лишь бы немного облегчить ее страдания.
— Какого черта! — выслушав Машиного адвоката, зло сверкаю глазами.
— А чего же ты ждал? Кафе — минимальная плата за ее разбитое сердце! — ухмыляется Волков. Это уже четвертый визит на моем счету в его контору, поскольку он всякий раз выдвигает новые требования, стремясь оттянуть уже всем очевидный итог — развод.
— Вам мало квартиры? Я предлагаю не малую сумму на ежемесячные расходы! Она может вообще не работать!
— Может, но с недавних пор в ней проснулась тяга к рестораторству. Почему бы ни дать ей такую возможность, проявить себя в этой сфере?
— Да она ничего в этом не смыслит! Думаешь, я не понимаю откуда ноги растут? Ты уже четыре месяца насилуешь мой мозг! Я просто хочу видеть ее подпись в этих чертовых бумагах!
— Без проблем! Сначала сам подпиши, и ее долго ждать не придётся!
— Черта с два, я на это пойду! Так что, даже не надейся!
— Твое право. Встретимся в суде, где, поверь мне, разделим между вами все, вплоть до столовых ложек на кухне!
— Уладь это, — плюю в трубку своему другу, нервно сверля глазами дорогу перед собой. С недавних пор подобная взвинченность не отпускает меня, мешая спокойно спать и заниматься работой.
— Чего ты от меня ждешь? Либо мы все решаем мирно, либо доверяемся в руки судьи. Этот Волков вцепился, как цербер! Поговори с Машей, может она все же уже успокоилась.
— Сам-то веришь в это? Она меня на порог не пускает! Еще и родители ее поддерживают, мать даже говорить со мной не хочет!
— Тогда соглашайся, кафе — это малая кровь, уж, поверь. Если начнем делить все — потеряешь в разы больше.
— Нет! И это не обсуждается! — разворачивая руль, направляюсь в сторону дома, где когда-то мы были семьей.