Падение Света

— Но ниже по течению от города, — пробормотал Аномандер, снова глядя на Харкенас. Собирались толпы, окаймляя стороны Лесного Тракта, что подобно стреле входит в сердце города. Лица были устремлены на Сына Тьмы и его разрозненную свиту. Многие перелезали через ров, забирались на стены.

Айвис шевельнул головой, приказывая сержанту Яладу идти вперед. — Готовьте лагерь среди деревьев. Позаботьтесь о нуждах заложницы и слуг — похоже, нам предстоит провести под холодом звезд еще одну ночь.

— Слушаюсь. Капитан?

— Что?

— Домовые клинки, сир. Они готовы к бою.

«Видит Бездна, я тоже». — Умерь их рвение, Ялад. Мы служим желаниям лорда Драконуса.

— Да. Сир. Но… если он не покажется…

— Разберемся, когда настанет время. Вперед, страж ворот.

Когда Айвис снова поглядел на Аномандера, с ним разговаривал Каладан Бруд. — … в день, когда я понадоблюсь, Аномандер Рейк.

— А до того дня?

Бруд указал на лес. — Так близко к городу… в земле множество ран. Буду исцелять, что смогу.

— Зачем?

Вопрос, кажется, поразил Азатеная. Он пожал плечами: — Аномандер, наша дружба остается натянутой. Мы много путешествовали вместе, но мало знаем один другого. Строй мыслей, пути решений. Ты продолжаешь интриговать меня. Знаю, вопрос не должен был показать твое равнодушие к ранам. Скорее, в нем звучало нарастающее отчаяние.

— Ты предлагал мне мир.

— Да. Мир, но не мирный путь.

— Если я встану в стороне, не вытащив клинка, ты постараешься убедить, будто пролитая кровь не запятнала мои руки? Надеюсь, нет. Если я выберу мир, Каладан, и буду упрям, как валун в реке — разве не разойдется надвое течение? Малое ли это возмущение — моя слабая воля? Или река разделится, расколется, ища другого моря?

Каладан Бруд склонил голову к плечу. — Это так важно? Твой выбор многое изменит?

— Я тебя спрашиваю, Азатенай. — Аномандер махнул рукой в сторону опушки. — А твое исцеление?

Бруд чуть поразмыслил. — Я успокаиваю свое эго. Блаженство сходит на душу, а исцеление умирающего леса и жестоких ран земли — побочный эффект. Но я не получу ничего взамен. Никаких возгласов благодарности. Впрочем, имеет смысл ощутить себя…

— Добрым?

— Полезным.

Казалось, различие взволновало Аномандера, ибо он вздрогнул. — Так иди, пока не случится… нужды.

Чуть поклонившись, Каладан Бруд развернулся и пошел к зубчатой опушке, где разбивали лагерь дом-клинки.

В тот же миг из города выехали двое, подгоняя скакунов. Прищурившись, Айвис узнал Сильхаса Руина — на белом коне — и офицера дом-клинков Аномандера.

Что ж, сейчас будет объяснение. Мысль поразила его очевидностью и многозначительностью. «Что за безумие завладело нами. Обыденные разговоры, смутные намеки и сомнительные советы. Самое важное остается недосказанным. Если собрать и сшить воедино все слова, мы поразились бы: их вдесятеро меньше, чем мыслей. Но каждый верит, что его понимают… да, слышат и сказанное и несказанное.

Безумный самообман!» — Милорд.

— Айвис?

— Прошу вас высвободить слова, вывалить, и пусть ни одно не останется не высказанным.

Глаза Аномандера сузились. — Брат близко, с ним мой капитан Келларас.

— Вот, вот, — кивнул Айвис. Он видел, что Грип Галас тоже всматривается в него. И Пелк. Интересно, что они увидели, и что домыслили. Не сам ли он жует слова во рту, не давая выскользнуть наружу?

«Тут меня подводит смелость. А его я прошу говорить всё. Владыка Аномандер, вы Первый Сын Тьмы. Пришло время это показать. Умоляю, сир, сделайте нас смелее, чем мы есть».

* * *

Вренек слез с кареты, чуть не шлепнувшись на заледенелой ступеньке. Быстро развернулся и вынул ножик, чтобы сколоть лед. — Осторожнее миледи, — крикнул он Сендалат, когда та приготовилась сойти, едва держа дочь на сгибе локтя.

— Вижу, дитя, — бросила та со все чаще повторявшейся надменностью.

Вренек колол, желая поскорее закончить и убежать — желая наконец собственными глазами узреть Премудрый Харкенас. Но славное мгновение могло подождать еще немного… Последний плоский кусок льда отвалился. — Вот, миледи, — сказал он, вешая нож на пояс и подавая руку.

Она вежливо приняла ее — и оперлась всем весом, заставив Вренека пошатнуться. Сендалат сошла и встала рядом, сверкающими глазами смотря на город за спиной паренька. — Ах, вижу свою башню. Цитадель манит. Интересно, не стоит ли Орфанталь у окна? Не увидел ли он мать после разлуки? Уверена, он мог меня разглядеть — да, чувствую его взгляд и удивление моей ноше. Моему подарку.